мошенниками и проходимцами? Полностью с вами согласен. Это никогда не 
повторится».
Однако эта история имела свое продолжение. Когда в 1993 г. «Буллз» проводили в 
Нью-Йорке серию «плей-офф» против хозяев – клуба «Никс», Джордану вздумалось 
слетать на один вечер в Атлантик-Сити, чтобы, как обычно, сыграть в гольф на 
деньги. Новость просочилась в прессу. Телевидение встало перед серьезной 
дилеммой. С одной стороны, его задача – развлекать зрителя. С другой – сообщать 
ему правдивую информацию. Во время перерыва между двумя половинами одного из 
матчей серии «плей-офф» Боб Костас, видный телеобозреватель NBC, стал 
расспрашивать Дэвида Стерна, что за история приключилась с Джорданом. Вопрос 
был щекотливый. Крупнейшая телекорпорация попала в затруднительное положение: 
проводить честное журналистское расследование или замять все (не волнуйтесь, 
дорогие телезрители, это просто шутка). Дело осложнялось еще и тем, что НБА и 
телевидение тесно были повязаны друг с другом в создании сверхположительного 
имиджа Джордана, а в те времена, когда многие молодые баскетболисты «косили» 
под панков, такой имидж имел немаловажное значение.
Дик Эберсол заранее проинструктировал Костаса, чтобы он в беседе с Дэвидом 
Стерном сделал упор на положительные сдвиги в НБА: на успехи «Дрим Тим» в 
Барселоне и высокий рейтинг последних финалов чемпионата лиги. По ходу интервью 
Костас решил, что позитивного материала он набрал уже достаточно, однако 
Эберсол придерживался иного мнения. Ему казалось, что Костас собирается 
припереть Стерна к стене. В фургоне, где размещалась передвижная станция NBC, 
слышали, как Эберсол старается своими указаниями Костасу исказить беседу. 
Однако тот на реплики своего босса не реагировал. Интервью уже подходило к 
концу, когда разъяренный Эберсол заскочил в фургон и начал осыпать Костаса 
ругательствами. Тот невозмутимо продолжал задавать Стерну вопросы, которые 
задал бы на его месте любой толковый журналист, стремившийся узнать реальные 
факты, а не показную мишуру. Стерн не выказывал раздражения, и вспыхнувший было 
конфликт погас.
Но для Джордана наступили тяжелые времена, и ситуация в дальнейшем обещала быть 
еще хуже. Статьи, посвященные скандалу вокруг его игр на деньги, оскорбляли 
Майкла. Ведь совсем недавно пресса боготворила его, хотя некоторые репортеры и 
были чересчур назойливы.
Теперь же Майкл видел в журналистах своих врагов. Что ж, он был не первым и не 
последним в ряду знаменитостей, прошедших через метаморфозы, характерные для 
нашей сегодняшней культуры. Сегодня ты молодой человек, щедро наделенный 
природой, дары которой позволяют тебе достичь славы и богатства, а завтра ты – 
жертва того же чудовищного механизма, что вознес тебя на недосягаемые вершины. 
Огромное состояние означает одновременно и постоянное вторжение в твою личную 
жизнь. Это две стороны одной медали.
Как-то раз Джордан сказал Бобу Грину, журналисту, которому он всегда доверял, 
что ему не понравился дух коммерциализации, царивший на Олимпийских играх в 
Барселоне. «Сплошная торговля, а мы были зазывалами» – таков был его 
комментарий, прозвучавший довольно странно из уст человека, заработавшего 
огромное состояние на рекламе различных товаров.
Талант и обаяние Джордана теперь работали против него. Много ли значит 
всемирная известность, когда ты не можешь позволить себе остаться наедине с 
собой и не имеешь права на малейшую ошибку? Неверный шаг – и ты словно на 
витрине, мимо которой проходят миллионы любопытных зевак. Конечно, кабельное 
телевидение сослужило НБА хорошую службу, но оно ведь освещало не только 
спортивные события – оно и гонялось за дурно пахнущими сенсациями. Содержание 
многих телешоу было посвящено не столько очередным успехам знаменитостей, 
сколько их провалам. Представив американским телезрителям спорт во всей его 
полноте, кабельное телевидение столь же широко освещало изнанку жизни звезд. И, 
как правило, вчерашние герои сегодня развенчивались. Подобная судьба, судя по 
всему, ожидала и Майкла Джордана.
Теперь СМИ пытались выяснить малейшие подробности его личной жизни, касались ли 
они баскетбола или нет. Если раньше у репортеров все же была какая-то 
профессиональная этика, то сейчас она рассматривалась как нечто старомодное. 
Детали, упоминать о которых прежде считалось неуместным, бестактным, обрели 
статус важнейших новостей дня. Да, Джордану поистине некуда было спрятаться.
Когда его звезда только еще всходила, Майкл высоко ценил внимание прессы. Но 
когда он одолел вершину олимпа и захотел на ней остаться как можно дольше, он 
почувствовал, что журналисты ему практически не нужны. Помочь они уже ни в чем 
ему не могут, а вот спустить его с небес на грешную землю – за это они 
возьмутся с большой охотой. Хлебом не корми. К тому же количество репортеров 
увеличилось до устрашающих размеров. На смену небольшой группе хорошо знакомых 
ему журналистов-профессионалов, прекрасно разбиравшихся в баскетболе и которым 
можно было полностью доверять, пришла ватага посторонних людей, ничуть не 
интересующихся баскетболом. Эти ищейки только и делали, что пытались пролезть 
ему в душу. Джордан становился все осторожней, тщательно взвешивал каждое свое 
слово. Пресса, по его мнению, старалась всеми силами отнять у него все то, что 
он заслуженно приобрел. Примерно такие же чувства испытывали многие 
американские кинозвезды и даже президенты США, но заметное охлаждение Майкла к 
прессе, его холодный, даже враждебный тон, его вечные ссылки на нехватку 
времени искренне удивили его старых друзей из журналистского корпуса. Наиболее 
проницательные из них поняли, что Майкл превращается в жертву своего успеха. 
Система, которая его создала, его же и уничтожает.
Но настоящая беда приключилась в августе 1993 г. – отец Майкла Джеймс Джордан 
был зверски убит. Он ездил на похороны своего друга и, возвращаясь домой,