почувствовал усталость и притормозил на обочине шоссе, чтобы немного вздремнуть.
 Сказалась привычка, унаследованная от старых времен, когда цветному не так-то 
просто было получить номер в приличном мотеле. Два местных подонка убили 
Джордана-старшего и угнали его машину.
Майкл сильно переживал страшный удар. Он всегда был очень близок с отцом. Когда 
Майкл стал звездой «Буллз», Джеймс Джордан уволился с работы и переехал в 
Чикаго, открыв там небольшую мастерскую по ремонту всякой всячины. Он часто 
сопровождал сына в его бесчисленных перелетах. Они скорее напоминали не отца и 
сына, а двух близких друзей или двух братьев с солидной разницей в возрасте.
Джеймс Джордан был необыкновенно добросердечен, прост и легок в общении, быстро 
заводил друзей. Сын арендатора-земледельца, он вырос в нелегкое время – и для 
всей Америки, а тем более для ее цветного населения. Темнокожий сельский парень 
с Юга, Джеймс добился всего в жизни своим тяжелым трудом. У него было тонкое 
чувство юмора, которое ему часто помогало преодолевать жизненные невзгоды. Как 
все темнокожие южане его поколения, он привык смеяться, когда ему было плохо, и 
радоваться малейшим проблескам счастья. Став пожилым человеком, Джеймс Джордан 
с удивлением узнал, что жизнь может быть прекрасна, а времена изменились к 
лучшему.
Добродушный и общительный Джордан-старший легко вписался в атмосферу 
привилегированного клуба НБА и в немалой степени скрасил ее. Его любили все: 
служащие «Чикагского Стадиона», репортеры, игроки, тренеры. За глаза его 
называли «папашей». Джеймс как ребенок радовался, что под конец жизни он 
купается в лучах славы своего сына и может не считать каждый доллар. Его 
присутствие облегчало жизнь Майклу, помогало ему снять постоянные стрессы.
Гибель отца полностью опустошила Майкла. Узник своей славы, он не мог даже 
достойно предать его земле. Похороны, на которые должны собираться только 
родные и близкие, превратились в событие общественной жизни. А некоторые 
репортеры додумались связать убийство Джордана-старшего с увлечением Майкла 
азартными играми.
Казалось, этот удар судьбы окончательно сломает Майкла, но он приучился жить 
под ежедневным прессом, когда ты не имеешь права на ошибку и вечно должен 
оправдывать чьи-то ожидания. Конечно,
Майкл изменился. Исчезла его лучезарная улыбка. Очередной сезон выдался трудным 
для него. К личному горю прибавились традиционные стрессы, которые испытывает 
многократный чемпион НБА. Обострились его отношения с Грантом, в результате 
чего в раздевалке «Буллз» царила напряженная тишина. Все чувствовали какую-то 
неловкость.
На площадке Майкл оставался прежним Джорданом – игра означала для него утешение 
и свободу, а вот на тренировках он стал менее сосредоточенным и больше не 
излучал веселья. Тренировки, которые в прошлом доставляли ему столько радости, 
теперь превратились в обычную работу. То же примерно чувство испытывали и 
другие чикагские игроки, тяжело переносившие бремя свалившейся на них славы. Но 
у Майкла были и свои причины. После всех скандалов, связанных с его страстью к 
игре на деньги, он страдал, если так можно выразиться, похмельем. Все чаще и 
чаще он говорил близким друзьям, что думает расстаться с баскетболом. В конце 
1993 г. слухи о намерении Майкла покинуть НБА дошли до Дина Смита, и тренер 
«Каролины» тут же прилетел в Чикаго на домашний матч «Буллз». Он и раньше 
нередко бывал здесь: ему хотелось убедиться своими глазами, как прижился в 
профессиональном баскетболе его бывший воспитанник. Но о своем приезде Смит 
всегда предупреждал Майкла, а на сей раз появился неожиданно для него. Оба при 
этом почувствовали, что, может быть, Смит видит игру своего любимца в последний 
раз.
Мэджик Джонсон тоже почувствовал, что с Джорданом творится что-то неладное. 
Хотя они были уже не коллеги (Мэджик к тому времени стал телекомментатором), но 
Джонсон, с его профессиональным опытом и проницательностью, подметил, что в 
игре Майкла что-то исчезло. Кстати говоря, в последнее время Джонсон вошел в 
круг ближайших друзей Майкла, в основном – бывших игроков «Каролины», которые 
часто собирались в доме Джордана и играли с ним в гольф или в карты. Мэджик не 
раз предупреждал своих коллег по NBC, что Джордан думает уйти из баскетбола, 
хотя и очень любит его. По мнению Джонсона, силы Майкла подкосила изнанка его 
славы и богатства. Что касается его страсти к азартным играм, ей не нужно 
придавать особого значения. Важно, как считал Джонсон, другое: вокруг Майкла 
образовался своего рода вакуум. Сам Мэджик и Ларри Бёрд покинули сцену, молодые 
яркие игроки, в частности Грант Хилл и Шакил О'Нил, суперзвездами еще не успели 
стать. И получилось так, что единственной знаковой фигурой американского 
профессионального баскетбола оставался Майкл Джордан. А это нечеловеческая ноша.

Став трехкратным чемпионом НБА, Майкл не представлял себе даже, какой новый 
вызов ему может бросить судьба. Его клуб и он сам достигли, кажется, всего. 
Когда-то, например, говорили, что, несмотря на его высочайшее индивидуальное 
мастерство, Джордан все же не тот игрок, который может повести за собой команду 
и привести ее к чемпионскому званию. Теперь такие разговоры абсурдны. К чему же 
стремиться дальше? Какие новые, еще более высокие цели перед собой ставить? На 
одной из послематчевых пресс-конференций репортер Митчелл Крюгель отметил в 
своем блокноте, что на протяжении 45 минут Майкл употребил слово «вызов» дюжину 
раз. Но это было давно, когда «Буллз» еще только мечтали о лаврах победителей. 
А сейчас трехкратный чемпион НБА Майкл Джордан в поисках новых вызовов решил, 
как он говорил своим друзьям, попробовать свои силы в профессиональном бейсболе.
 В мальчишеские годы бейсбол какое-то время был его любимым видом спорта, отец 
не раз говорил ему, что он как будто специально создан для него. Теперь, после