клуба, о тайном соперничестве среди игроков, о, если так можно выразиться, 
расслоении команды. В общем, читатели узнали многое, о чем и не подозревали.
Хотя Майклу Джордану эта книга и не понравилась, он прекрасно понимал, что 
критические стрелы в его адрес, появившиеся в печатном издании, все равно что 
слону дробина. Главное – телевидение, которое всегда было благосклонно к нему и 
создавало его привлекательный имидж. А какие-то интриги внутри клуба ничего не 
значили, для публики было важнее то, что «Буллз» продолжали свою победную серию.
 А вот Джерри Краузе воспринял книгу Смита как личное оскорбление: ведь в ней 
подробно рассказывалось о его трениях с игроками, особенно с Джорданом и 
Пиппеном, о том, как баскетболисты насмехались над ним. Да и без книги Краузе 
страдал комплексом неполноценности. Говоря по правде, он очень многое сделал 
для процветания клуба, и ему, конечно, было обидно, когда телевизионные камеры, 
наезжавшие на лицевую линию, скользили мимо него, генерального менеджера, 
целясь лишь в игроков и тренеров. Краузе не мог этого перенести. В конце концов,
 это он нашел Фила Джексона, привел его в клуб, назначил на высокий пост, а 
теперь этот Джексон стал знаменитостью, пресса приписывает ему все заслуги, 
наперебой трубит, что под его руководством «Буллз» дважды становились 
чемпионами. А про генерального менеджера все забыли, как будто он вообще не 
существует.
В общем, Краузе можно было только посочувствовать. И тут – новый удар по его 
самолюбию – выход из печати книги Смита, где Краузе был представлен в довольно 
неприглядном свете. Автор, в частности, писал, что игроки откровенно презирали 
генерального менеджера. Упомянул он и о постоянных конфликтах между Джорданом и 
Краузе. На чьей стороне был читатель, догадаться нетрудно. Смит, кстати, 
прошелся еще по некоторым реальным представителям баскетбольного мира. Но 
«шпильки» в свой адрес они восприняли спокойно, бушевал только Краузе. Не было, 
наверное, в клубе человека, которого он не измучил бы своими жалобами. Он 
подчеркнул в книге почти 200 абзацев и отметил на полях: «Ложь!» Потом 
цитировал их кому-нибудь и не отставал от человека, пока тот устало не 
соглашался с ним: «Да Джерри, сущее вранье!»
Как-то раз Краузе, поймав в коридоре одного из помощников Джексона, буквально 
вцепился в него: «Слушай, Сэм Смит обозвал меня неряхой. Ты видел, чтобы я 
когда-нибудь выглядел неопрятно?» (Заметим в скобках, что Смит прав: Краузе всю 
жизнь отличался неряшливостью, и его одежда оставляла желать лучшего.)
А однажды Краузе, ввалившись в гостиничный номер Джексона, так достал его своим 
нытьем по поводу «клеветнических» абзацев, что тренер «Буллз» не выдержал и 
сказал ему, что он ведет себя недостойно, выглядит в глазах людей посмешищем, 
между тем как дело не стоит и выеденного яйца. «Джерри, вы должны забыть об 
этом напрочь», – закончил свою тираду Джексон.
Книга Смита не только углубила брешь между Краузе и прессой, она осложнила 
взаимоотношения между генеральным менеджером и старшим тренером, а также 
некоторыми из его помощников. Краузе был убежден, что Смит черпал информацию 
для своей книги в основном из рассказов помощника Джексона Джонни Баха, и стал 
давить на Фила, чтобы он избавился от него. Краузе давно испытывал неприязнь к 
Баху, пользовавшемуся всеобщим уважением и любовью (может, и тут присутствовал 
элемент зависти?). Бах был талантливый тренер и внес немалый вклад в успех 
«Буллз». Помимо прочего, он был обаятельный светский человек с широким кругом 
знакомств. Ветеран Второй мировой войны, Джонни увлекался военной историей, 
разбирался в ней до тонкостей и вообще был очень начитан. Наверное, из всех 
тренеров «Буллз» он находился в самых теплых отношениях с игроками, а с Грантом 
он даже дружил. Когда Джонни повторно женился, Хорас был на его свадьбе шафером.

Бах прекрасно ладил с прессой. Репортеры его любили и уважали за ум и честность,
 а также за его способность выдать им такую фразу, что она сама просилась в 
броский заголовок. Дружеские отношения с журналистами – еще одна из причин, по 
которой Краузе ненавидел Баха. Как он считал, писаки любят Джонни именно за то, 
что он выбалтывает им закулисные тайны клуба, которые, с точки зрения Краузе, 
являлись государственными секретами. «Джонни, – говорил Баху Краузе, – 
помощники тренера могут, конечно, показываться на людях, но при этом им лучше 
помалкивать».
Краузе не одобрял дружбу Баха с репортерами еще до выхода в свет книги Сэма 
Смита. А уж когда книга вышла, то уж вовсе ополчился на него, считая его 
главным источником негативной информации. На самом деле он заблуждался. 
Отношение игроков и тренеров к Краузе ни для кого не было секретом, и падкому 
на сенсации Смиту с его острым умом и фантастической работоспособностью не 
составило труда собрать необходимую информацию и без помощи Баха. Винить нужно 
было не Джонни, а самого Краузе и, разумеется, Рейнсдорфа, который назначил 
генеральным менеджером человека, постоянного создающего конфликтные ситуации. 
Однако процесс выдавливания Баха из клуба начался.
Краузе ополчился заодно и на Джексона, считая его виновным во всей этой 
заварухе. По мнению Джерри, старший тренер предал его, поскольку позволял 
игрокам вслух нелестно о нем высказываться. Джексон не вступал в открытый 
конфликт с Краузе, но чувствовал, что тот явно перегибает палку, вмешиваясь в 
дела, никак не входящие в его компетенцию. Краузе же полагал, что в его 
конфликте с игроками Джексон обязан встать на его сторону. Короче говоря, 
ситуация в клубе накалялась.
Краузе всегда мечтал о том, чтобы его окружали искренне преданные ему люди. Это 
был для него больной вопрос. Может, из-за того, что в жизни он пробивался с 
большим трудом. В молодые годы он приучился терпеливо сносить насмешки в свой 
адрес – в частности, от своих коллег-селекционеров, старался не обижаться,