когда во время бесконечных разъездов по стране никто не приглашал его вместе 
пообедать в придорожных ресторанах. Конечно, Джерри страдал от душевных ран, и 
тем сильнее он привязался к тем немногим людям, которые не отвергали его, а 
были добры к нему и ценили его за преданность баскетболу и трудолюбие. Эти люди 
– а именно Текс Уинтер, Биг Хаус Гейнс, Джон Маклеод и Джонни Дипон (последнего 
из них Краузе знал еще с давних времен, когда работал бейсбольным 
селекционером) – могли всегда на него положиться и знали, что он никогда не 
откажет им в любой просьбе. И действительно, Уинтера Краузе обеспечил 
пожизненной работой, а сына Гейнса пристроил в «Буллз» селекционером. Краузе 
был слепо предан Рейнсдорфу, всем направо и налево рассказывал, что во всем 
спортивном мире нет владельца клуба лучше него. Далеко не все мнение Краузе 
разделяли, хотя отдавали Рейнсдорфу должное за его проницательный ум и твердый 
характер.
Краузе плохо разбирался в сложной психологии людей одаренных, к которым нельзя 
было приложить его однобокие, прямолинейные суждения о верности и преданности. 
Если он нанимал человека на работу, тот, само собой разумеется, обязан был 
честно служить ему. Но вот то, что он внутренне испытывает по отношению к 
своему боссу, – это уже его личное дело. А наивный Краузе хотел большего. Не 
понимал он и того, что в дрязгах, охвативших «Чикаго Буллз», человек, открыто 
вставший на его сторону, непременно поссорит себя с остальными, и главное – с 
игроками. Никак не мог усвоить Краузе и то, что ему не нужно вмешиваться в дела,
 его не касающиеся, что его «становится слишком много».
Слава богу, что, когда «Буллз» выходили на баскетбольную площадку, трения 
внутри клуба оставались за кадром. Тем не менее сезон 1992/93 г. выдался для 
чикагцев трудным. Тренеры почувствовали, что команда устала – как физически, 
так и морально. Когда сезон только что начался, Картрайт и Паксон еще не 
оправились после хирургических операций. Пиппена и Джордана мучили старые 
травмы, к тому же они еще не успели восстановить силы после барселонской 
олимпиады. В том сезоне чикагцы одержали 57 побед (для сравнения: в предыдущем 
67). Напряженный календарь чемпионата НБА и постоянные мысли о том, как бы не 
расстаться с чемпионским титулом, казалось, подточили моральные силы игроков. 
Баскетболисты стали раздражительными, часто ссорились друг с другом по 
малейшему поводу. Однажды, в конце долгой дороги на выездной матч, услышав, что 
его товарищи что-то недовольно бурчат себе под нос, Майкл Джордан обернулся к 
ним и сказал: «Ладно, выходим, миллионеры!» Эта его короткая фраза была 
многозначительна: Майкл напомнил партнерам, что не все в их жизни так плохо, а 
свои высокие гонорары нужно отрабатывать.
И все же, несмотря ни на что, «Буллз» оставались твердым орешком для любого 
соперника. Команда отлично играла в матчах самого высокого уровня, очень хорошо 
проводила выездные встречи и чувствовала себя готовой к сериям «плей-офф». За 
всю историю НБА никто лучше Майкла Джордана не проводил концовку матчей. Когда 
до конца встречи оставались считанные минуты и мяч попадал к Майклу, его не 
могла остановить никакая сверхплотная оборона. Победные броски всегда 
оставались за ним.
В финальной серии чемпионата, проходившей в 1993 г., «Буллз» встретились с 
«Финиксом». Первые два матча чикагцам предстояло провести в гостях. Причем 
Майкла ожидал там друг и одновременно соперник Чарльз Баркли, объявленный самым 
ценным игроком уходящего сезона. «Финикс» выиграл 62 календарные встречи, на 5 
больше, чем «Буллз». Зная заранее, насколько мощно проводит этот клуб домашние 
матчи в стенах новой, только что построенной спортивной арены, Джексон поставил 
перед своими игроками задачу постараться выиграть одну из двух встреч. «Нет, – 
поправил тренера Майкл, – мы летим в Финикс, чтобы выиграть оба матча».
Так и случилось. По мнению Джексона и партнеров Джордана, у Майкла был 
дополнительный стимул победить: то, что Баркли стал самым ценным игроком сезона,
 задело его честолюбие. Во втором матче, выступая в стартовой пятерке, Джордан 
принес своей команде 55 очков – старался, как видно, вовсю. Однако «Финикс», 
потерпев дома два поражения, не пал духом и в Чикаго одержал победу в двух 
матчах из трех. «Буллз» снова пришлось лететь в Аризону.
Когда игроки заняли свои места в самолете, вид у многих был понурый. «Казалось, 
они пришли в морг, – вспоминал Джонни Керр, телекомментатор, приставленный к 
«Буллз». – Надо было все сомнения оставить дома и не раскисать. Забыть о двух 
проигранных домашних матчах, будто их и не было – и все тут». И тут в проходе 
лайнера появился Майкл, забравшийся в самолет последним. Он был в темных очках, 
на голове его красовалась яркая шляпа под стать еще более яркой спортивной 
рубашке. Не вынимая изо рта огромную сигару, Джордан процедил: «Хелло, чемпионы 
мира! Значит, летим в Финикс, чтобы надрать там кое-кому задницу?» Настроение 
игроков мгновенно изменилось. А дальше всё пошло как по маслу. В шестой встрече 
перед самым финальным свистком бросок Джона Паксона принес победу чикагцам. А 
заодно и третий чемпионский титул подряд.
Джордан получил особое удовольствие от матчей с «Финиксом», поскольку ему выпал 
шанс вступать в единоборство с Дэном Марли, по прозвищу Дэн Гром. Собственно 
говоря, тот ему ничего плохого не сделал. Дело, как почти всегда, было в Краузе,
 который чуть ли не боготворил этого игрока и в свое время хотел взять его в 
клуб во время очередного драфта. Потом, правда, Джерри раздумал, но постоянно 
расхваливал Дэна, рассказывая всем, какой он великий и разносторонний игрок, 
как одинаково силен что в нападении, что в защите. Майкл всегда ревниво 
относился к чужой славе, а слышать похвалы в чей-то адрес из уст ненавистного 
Краузе – такое было выше его сил. Товарищи Джордана по команде, конечно, 
заметили, что в матчах с «Финиксом», стоило только Дэну появиться на площадке, 
как Майкл всеми силами старался обыграть его. Лайонел Коллинз, помощник