Скоростной спуск по ледяной трассе на специальных санях без рулевого управления,
 также называемых скелетоном. Спортсмен, лежа лицом вниз, управляет скелетоном 
с помощью шипов на носках ботинок.} в Сан-Морице, где он каждый год сражается 
против босса Fiat, Аньелли, сыновей греческих судовладельцев, английских 
аристократов, плейбоев, старых солдат и искателей приключений.
С лицом всего в паре сантиметров от поверхности льда Клей мчался на скелетоне 
по желобу. "Скорость просто невероятная. Дышать невозможно, не хватает воздуха",
 - рассказывал он мне. Со временем в 45 секунд Регаццони только двух не хватило 
до рекорда трассы. Десять раз он уже так ездил, хотя сальто и переломы ног в 
Сан-Морице - обычное дело, "я еще ни разу не разбивался… хотя я никогда не 
торможу". Из-за того, что он вообще мало тормозит, Клей постепенно обрел славу 
"Мистера Аварии". Сообщения в континентальных газетах типа "На этот раз у 
Регаццони авария уже в четверг" также добавляют свое в его героический имидж, 
как и храброе участие в гонках спортпрототипов, например, в Брэндс-Хэтч в 1971 
году. Тогда он потерял забрало, но ехал дальше еще полчаса, став медленнее 
всего лишь на две десятых секунды, чтобы сэкономить остановку в боксах. С 
незащищенными, прищуренными глазами, которые быстро воспалились. В боксах 
поджидал врач с лекарством и ватными тампонами. После лечения Клея перевязали, 
как "Капитана Хука". Но когда он снова взял Ferrari у Икса и продолжил гонку, 
трибуны взорвались аплодисментами. С тех пор публика в Брэндс-Хэтч его 
обожествляет.

Регаццони следовало бы оценивать по его жажде борьбы и готовности идти на 
больший риск на худшей машине, а не по авариям, хотя он и наломал в Ferrari 
много дров, вернувшись за прошлые два года 15 раз (!) пешком в боксы. Но: 
"Во-первых, другие пилоты тоже, случалось, останавливались рядом с трассой, а 
во-вторых, моя работа состоит в том, чтобы ехать как можно быстрее. Аварий при 
этом не избежать. Стюарту и Фиттипальди тоже пришлось бы в худших машинах 
рисковать больше".
Удивительны в Регаццони не его аварии, а то, что он после них продолжает ехать 
так же быстро. В 1968 году в Монако он совершенно без причин попал в аварию на 
тренировке, "потому что какая-то желтая машина постоянно вызывала меня на бой" 
(Беквис на DAF). Его машина Формулы 3 разбилась об отбойники, а то, что от нее 
осталось, проскользнуло под ними - маршалы подумали, что увидели привидение: 
Клей, который вовремя наклонил голову, медленно отстегнул ремни и без 
повреждений вылез из обломков. В 1971 году в Канаде он выпрыгнул из горящей 
Ferrari и, побледнев, нервничая, вернулся в боксы: "Мне повезло", - тихо сказал 
он.
Только с тремя вещами у него проблемы всегда, как однажды рассказал он мне: с 
налогами, армией и полицией. Швейцарский крест Клей убрал со свого шлема, 
"когда у меня начались сложности с налоговым управлением". Армия вызвала его в 
1968 году на сборы, но Регаццони нужно было участвовать в гонке Формулы 2 в 
Реймсе, "поэтому я попросил один день отсрочки. Других они всегда отпускают, 
если, например, жена заболела или друг умер - но не меня". Дело дошло до 
судебного процесса, но срок определенного Клею условного наказания (три дня 
тюрьмы) уже давно утратил силу за давностью. Клей не любит дверей. Я часто 
наблюдал как он, пригнув голову, прыгал через стену боксов "флопом Регаццони", 
а после того и через более высокий забор, используя как трамплин канистру 
из-под бензина. Этот человек не создан для работы в бюро. Одно время Клей хотел 
купить дом на Сардинии, "потому что там такая дешевая земля", но его жена 
Пиа-Мария была против. В настоящее время Регаццони строит в Лугано бар под 
названием "Формула Уно" - первое звено в цепи ресторанов и ночных клубов, 
которые Клей хочет открыть в Швейцарии.
Доктор Петер Шетти знает, где сможет в будущем встретить Регаццони и вообще 
"поговорить о бензине". Ведь для 30-летнего гоночного директора Ferrari в 
огненно-красной куртке, бархатных штанах и неизменной сигаретой в зубах (что в 
боксах просто оскорбительно) больше нет никаких отсрочек: он должен возглавить 
в Базеле текстильную фабрику своего 63-летнего отца, который никогда не был 
согласен с гоночными планами своего сына. День явки уже тоже установлен: 1 
апреля 1973 года, в восемь утра. "Это, конечно, ужасно рано, но мой старик 
сидит в бюро уже в 7:30".
"Значит, твой отец все же достиг, чего хотел?" - спросил я Шетти. "Да", - 
улыбнулся швейцарец, - "но и я тоже".
Десять лет Петер Шетти сам был гонщиком. Уже в 12 лет он тайно выводил из 
гаража VW своей матери. Первая гонка: Шауинсланд 1961 на Volvo 544. Последняя: 
Уоткинс Глен 1970 с Жаки Иксом в качестве партнера. "Мы заняли пятое место", 
вспоминал Шетти, "и незадолго до конца я смог обогнать Халма на Porsche 917". 
Между тем он проехал 80 гонок, лучшие в 1968 году, когда стал чемпионом Европы 
по горным гонкам. Самые дикие годы житель Базеля провел в команде бывшего венца 
Карло Абарта: "Он часто плакал… и дважды меня расцеловал. Много он не платил, 
но очень помогал всем, кто хотел стать гонщиком". Шетти стал профессионалом 
"ведь я жил с того, что зарабатывал на гонках, однако я не был достаточно хорош,
 потому что мне не хватало таланта доходить до границы. Мне всегда требовался 
небольшой допуск, и я тормозил на десять метров раньше, чем следовало бы", - 
рассказал мне Шетти о своей гоночной карьере.
Для ухода из гонок у него были главным образом две причины: ужасная, вызванная 
аквапланингом авария на Нюрбургринге "когда машина сбила пару деревьев, 
приземлилась на крышу и когда я отстегнул ремни, то свалился вниз головой", и 
смерть Йохена Риндта.
После этого Энцо Феррари предложил ему пост гоночного директора. Коммендаторе