куски резины, Matra до такой степени страдала от недостаточной поворачиваемости,
 что Крису проходилось в поворотах налегать плечом. Когда угрожающе поднялся 
указатель температуры, Крис отстал, чтобы в одиночестве охладить мотор. Но от 
перегрева страдала половина пелетона, поэтому пилоты BRM поочередно 
отказывались от аэродинамической тени.
Петерсон потерял кусок выхлопной трубы, который попал в зеркало заднего вида на 
Ferrari Икса. Зато Жаки позже распознал, что Стюарт начал терять масло. На 16-м 
круге Икс и Стюарт одновременно сошли: шотландец, из-за первой в этом году 
неисправности двигателя - дыры величиной с палец в блоке цилиндров, а бельгиец 
из-за сломавшегося резинового шарнира на ведущем валу, такого дефекта в Ferrari 
еще не бывало. Регаццони увидел, как заплясал зад Ferrari Икса и понял, что 
тоже до конца не доедет. Два круга спустя Клей снял шлем. Ревущая, фанатичная 
толпа была настолько шокирована, что позже забросала ни в чем не виноватую 
Ferrari камнями: распятие по-итальянски. Икс поехал в отель и включил телевизор.

В основном лидировал Петерсон: в общей сложности 24 раза после пересечения 
финишной линии. Между делом в лидерах возникал вернувшийся в Формулу 1 после 
шести лет отсутствия Хейлвуд. Потом лидировал Зифферт. Как часто в этой гонке 
менялся лидер, останется неизвестным. Север попробовал оторваться, но попытка 
не удалась из-за попавшегося на пути "кругового". "Теперь!" - решился Эймон, 
сам удивляющийся, как легко ему удалось прорваться в лидирующую группу, 
несмотря на растущие проблемы с шинами.
Зато отстал Зифферт, у которого заклинило четвертую передачу. "Жаль", - 
печалился в боксах Луис Стенли, - "сегодня это тоже была бы его гонка". Гетин 
тоже потерял аэродинамическую тень и шел, отставая от лидеров на девять секунд, 
но сам с трудом пробился обратно. "Гетин выиграет", - напророчил в боксах 
McLaren Керр, а Питер подумал, когда за пять кругов до финиша достиг лидирующей 
группы: "Так, это я сделал. Остальное легко. Если после такой погони я не 
выиграю, то буду сам виноват".
Шесть человек в тесной группе, шесть человек, из которых ни один еще не 
выигрывал Гран-при: Эймон, Петерсон, Север, Гетин, Генли, Хейлвуд. Но Эймон 
самый умный из всех и самый опытный: он проехал почти вдвое больше Гран-при, 
чем пятерка следующих за ним в Монце вместе взятых - два растущих гонщика, 
открытия года, и трое из задних рядов. Стюарт однажды назвал неизбежный 
слип-стрим Монцы "воскресной прогулкой", не требующей физических усилий, только 
умственных. Но езда на скорости 242 км/ч в сантиметрах друг от друга тоже 
требует своего.
И именно Эймон сделал первую ошибку. Чтобы лучше видеть в последней фазе борьбы,
 он сорвал грязное внешнее забрало, но порыв ветра порвал крепление и Крис 
лишился и своего второго забрала. Пару сотен метров он попытался защищаться от 
пыли и камней рукой, потом сдался. Крис дал остальным пяти уехать, вжался 
поглубже в кокпит, чтобы встречный поток воздуха не бил постоянно по лицу и 
одиноко, безнадежно, со слезами на лице поехал к финишу. Он занял шестое место.
Теперь Монца 1971 года окончательно принадлежала аутсайдерам. Напряжение на 
автодроме можно было чувствовать телом. Участники репетировали победу. Север 
испробовал вход в поворот: "Если в Параболике я буду слева, то Петерсону будет 
легко обойти меня на торможении по внутренней стороне. Но внутренняя часть 
трассы не очень хороша. А перед финишной линией я легко смогу Ронни обогнать. 
Это я знал, но не показывал Ронни, перед линией всегда убирал ногу с газа". 
Из-за своей сломанной выхлопной трубы Петерсон потерял 300 оборотов и был 
вынужден ехать на финише еще жестче. А Гетин рассуждал так: "Если я первым 
войду в Параболику, то смогу удержать преимущество благодаря моему лучшему 
разгону, если же я достигну последнего поворота вторым, то вырвусь вперед из 
аэродинамической тени".
Головы работали, как руки на рукояти переключения передач, а те - как ноги на 
педали газа: полностью автоматически. Предпоследний раз финишную черту 
пересекли в следующем порядке: Петерсон, Север, Хэйлвуд, Гетин, Генли. Еще до 
"Курва Гранде" Север вынырнул из аэродинамической тени Петерсона, мягко 
притормозил до 275 км/ч, за 100 метров до "Лесмо" нажал на тормоз, переключил с 
пятой на третью передачу, теперь на скорости 160 км/ч ускорился ко второй 
"Лесмо" на третьей передаче, подлетел к "Курва Аскари" и на скорости 280 км/ч 
переместился влево: он буквально приглашал Петерсона обогнать, но Ронни в такие 
игры не играет. Точка торможения перед "Параболикой" находится на отметке 130 
метров. Север затормозил, как положено, даже немного раньше, чтобы Петерсон 
наверняка обогнал его на торможении: "Я оставил ему столько места, сколько 
возможно". Но Ронни затормозил ужасно поздно. Его правое переднее колесо 
заблокировалось, что вызвало облачко дыма. March снесло в сторону, и он 
освободил траекторию.
Тут внезапно Север увидел в зеркалах заднего вида, что Гетин затормозил еще 
позже, чем Ронни, попал двумя колесами на полосу песка и со всеми 
заблокировавшимися колесами летел прямо на него. Вместо третьей Питер 
переключился на вторую передачу. Опасаясь несчастья, Север отодвинулся в 
сторону, теперь он был зажат между March и BRM, когда на скорости 180 км/ч, 
посреди "Параболики" выжал педаль газа до отказа. Гетин загнал обороты своего 
мотора до невозможных высот.
Когда пятерка появилась из правого поворота, горизонт, казалось, наклонился 
влево. Серый асфальт исчезал под колесами как лента конвейера. А им навстречу 
летел, быстро увеличиваясь в размерах, финишный флаг. Сын жокея Гетин 
подхлестнул свой BRM к победе, но рядом с ним и Петерсон вскинул вверх руку, 
считая себя победителем или, как минимум, ожидая ничью. Разница составила сотую