боксе Гетина", позволяет сделать некоторые выводы о его успехах. "Такие истории 
не нравятся моим спонсорам, кроме того, обо мне начинает идти дурная слава. В 
отношении девушек я немногим отличаюсь от большинства других гонщиков", - 
защищается Питер. Может и немногим, но все же: в кармане комбинезоне Гетина, 
как правило, лежит листок с телефонным номером. И с сожалением он сегодня 
рассказывает историю о "самой очаровательной девушке, какую я когда-либо 
встречал", сидящей в соседнем кресле самолета японке, "которая все время 
дружелюбно кивала, но, к сожалению, не понимала ни слова по-английски".


"Девушки - это да", - считает Гетин, - "но только если они не мешают гоночной 
карьере". За внешностью маленького, беззаботного англичанина скрывается 
профессионал, который хочет пробиться вверх, но часто мучим внутренними 
сомнениями. "Иногда я считаю себя способным закрепиться в Формуле 1. Но иногда 
я спрашиваю себя, достаточно ли я хорош для этого?".


Его взлет прошел без сенсаций: ученик, продавец машин, ученик гоночной школы в 
Брэндс Хатч ("мне было скучно ехать за учителем, я обогнал его и поэтому 
получил плохой аттестат"). Потом Lotus 7, Lotus 23, потом Формула 3, дождевая 
победа в Брэндс Хатч. Он стал причиной массового завала в Монако 1967 года, 
потому что из-за сломавшейся коробки передач слишком медленно ехал через шикану,
 но стал вторым в княжестве в 1968 году перед Севером и Петерсоном.


Когда в 1968 году Риндт лидировал в гонке Формулы 2 в Альби и получил сигнал из 
боксов, что за ним на втором месте едет некий "Geth", Йохен мучительно 
вспоминал, кто бы это мог быть. Позже Йохен сошел, лидирующего теперь Гетина 
развернуло, и гонку выиграл Пескароло.


В 1969 и 1970 годах он до такой степени доминировал в новой Формуле 5000 - 
против такого малого количества достойных соперников, что ее стали называть 
"Формула Гетин". Победная премия: каждый раз тысяча фунтов. Смерть Брюса 
МакЛарена дала ему в 1970 году большой шанс в команде McLaren Формулы 1 и КанАм.
 Гетин был рад и ему "пришлось согласиться на все условия, которые мне 
поставили". Например, в КанАм ему разрешалось сражаться со своим коллегой по 
команде Халмом, только если лидировала чужая машина, в противном случае от него 
ожидали всего лишь вторых мест. Когда в Элкхарт Лейк Халма дисквалифицировали 
из-за чужой помощи, и Гетина объявили победителем, "справедливость 
восторжествовала". В Формуле 1 он завоевал только одно единственное очко в 
чемпионате, в Канаде. Зато с разбалансированными с 30-го круга шинами и 
волдырями на руках.


В 1971 году он потерял свое место в команде КанАм в пользу нью-йоркского 
плейбоя и наследника миллионов "Revlon" Питера Ревсона. Может, потому что 
Ревсон принес с собой спонсорские деньги от Coca-Cola. Летом 1971 года под 
угрозой оказалось и место Гетина в Формуле 1. "Нам нужен гонщик инженерного 
типа, который, наконец, сможет нам помочь", - объяснил ему Фил Керр, - "и мы 
нашли Марка Донохью. На заокеанских Гран-при машину получит Марк, извини". 
Гетин попробовал попасть в Канаде и США в BRM, но ему предложили машину уже в 
Цельтвеге и Монце. После переговоров Керр согласился, договор с Гетином был 
расторгнут.


В день гонки в Монце Гетин проснулся на "Вилле д'Эсте" в десять часов утра, 
когда Стюарт уже давно улетел в Монцу на вертолете "Fedeli d'Amore", чтобы 
испытать свой Tyrrell с полными баками. Только в двенадцать Гетин вместе с 
Бетти Хилл и подругой сел в маленький, взятый напрокат Fiat, пробился, как 
воскресный турист через городское движение в Комо, и взял курс на Монцу. Чтобы 
оплатить счет в отеле на 12 000 шиллингов, он должен сегодня выиграть, довольно 
улыбался Гетин, пока не вспомнил, что он не любит ни Монцу, ни жару, ни гонки в 
аэродинамической тени. А на тренировке у него, единственного из пилотов BRM, 
трижды прокалывалась шина: "Почему именно у меня?".
В королевском парке давно уже начался шинный покер. Твердый характером Икс 
решил использовать в гонке Firestone. Goodyear предложил новую, быструю смесь, 
от которой осторожный Тиррелл отказался как от "слишком ненадежной", - зато 
Эймон согласился.
Клей Регаццони особенно спешил в свой 32-й день рождения и, продемонстрировав 
явный фальстарт, прорвался из четвертого ряда перед Эймоном и Иксом. Три круга 
Клей лидировал, тиффози бушевали, неужели сегодня Монца снова будет играть на 
стороне Ferrari? Какой-то нервный итальянец столкнул Тима Парнелла со стены, 
как раз когда из-за перебоев в работе мотора в боксы заехал Марко, шедший до 
того перед Севером и Гетином. Со всей свой тяжестью в 120 килограмм Тим 
плюхнулся на бетон. Когда его правую руку запаковали в гипс, Парнелл понял, что 
поздравлений сегодня уже принять не сможет. Потом он скажет, что его "обняла 
толстая итальянка".
Первую треть гонки лидирующую группу определяли Регаццони, Стюарт, Петерсон и 
вскоре Север. В нее с трудом пробился Эймон: его левая передняя шина теряла