доволен результатом. В этот момент кто-то из нас - обычно Иннес Айленд - 
спрашивал его о какой-то мелочи, чтобы отвлечь внимание. Алан тем временем 
успевал сменить позу таким образом, что его здоровая нога все равно оставалась 
сверху. Мы всегда смеялись над этим, выходя из смотровой комнаты.
Да уж, это была ужасная гонка, потому что из пяти заявленных Lotus к концу 
гонки на трассе оставался только мой. Тот факт, что я был классифицирован пятым 
- лучше, чем могло бы быть, учитывая, что это был всего второй Гран При для 
меня, - не значил для меня абсолютно ничего. Или даже меньше. Но времени 
предаваться размышлениям о гонке у меня не было, потому что вскоре после этого 
Reivers сумели заявить на гонку в Ле Мане трехлитровый Aston-Martin DBR1.
В положенный срок я прибыл в Сарт, готовый сесть за руль Aston.
Porsche лидировали в кубке конструкторов спорткаров, благодаря одной прекрасной 
победе в Тарга Флорио и второй - в Нюрбургринге. Но Ferrari хватило бы победы в 
Ле Мане, чтобы вернуть этот титул в Маранелло. Они так и сделали, 
продемонстрировав ошеломительное превосходство над соперниками: завоевали шесть 
из семи первых мест. Ну и угадайте, кто стал этой машинкой из табакерки? Да, 
все верно: наш старый Aston, на котором мы с Роем Сальвадори финишировали на 
третьем месте.
С той гонки в памяти засело много моментов. Мне опять удался быстрый старт, 
когда я перебежал дорогу и вырулил на Aston еще до того, как остальные успели 
пошевелиться. Потом инициативу подхватили Грегори и Дэйг на Maserati Birdcage - 
пока не сломались. Сразу после старта мимо скопом пронеслись Ferrari, и к концу 
первого круга я уже порядочно увяз в толпе машин и опустился на несколько мест. 
Тем не менее, потом изменилась погода и начался настоящий ливень.
Я вполне комфортно чувствовал себя на мокрой трассе, но эта гонка всегда 
довольно опасна, а машины оставляли за собой шлейф брызг, что затрудняло обгоны.
 Рон Флокарт на Jaguar из Еcurie Ecosse и я на Aston из Reivers переместились 
на четвертое и пятое места. Затем Рон откатился назад, а я прикладывал максимум 
усилий в этой гонке под дождем, потому что Aston в конце прямой был всего на 
несколько миль в час быстрее, чем мой прошлогодний Elite. Ранним воскресным 
утром Aston начал терять темп и стал даже медленнее на прямых. Рон на 
принадлежавшем Ecurie D-type прошел меня и стал третьим, - пока не сломал 
коленвал и не сошел. Это позволило нам подняться на третью позицию, которую мы 
и сохраняли следующие семь часов - до конца гонки.
Для Border Reivers это было здорово, потому что мы все еще были фактически 
любительской командой. Моя бригада механиков состояла из нескольких местных 
фермеров с Границ, которые были тут в отпуске, и от этого удовольствие было еще 
большим. Так что приближался июль, и я смог вместить в этот сезон больше гонок, 
чем в любой другой. Я действительно начал интересоваться гонками Гран При, тем, 
как они проходили, их подоплекой. На Гран При Франции я финишировал пятым на 
своем Lotus, - прямо перед Роном Флокартом и Иннесом Айлендом на седьмом месте. 
Перед гонкой Колин решил, что было бы неплохо составить команду из шотландских 
гонщиков, и, я думаю, это была единственная гонка, когда заводская команда 
выставила на гонку Гран При три машины под управлением шотландцев. Мы подарили 
ему шерстяной шотландский берет с тартаном на память об этом!
Перед Гран При Британии мне позвонила Валерия Пайн, секретарь Мосса, и спросила,
 не хотел бы я участвовать в гонке спорткаров на новом Lotus 19 Стирлинга. Это 
было еще одним предложением, от которого мне пришлось отказаться из-за 
существовавшего правила, что гонщик Гран При не может участвовать в других 
гонках. Было обидно, потому что в то время это был самый быстрый из спорткаров.
На Гран При Британии к нам с Иннесом присоединился Джон Сертиз, и хотя у них 
были уже знакомые тупоносые Lotus с новыми длинными воздухозаборниками, мне 
дали новую машину, на которой Рон ездил в Реймсе и двигатель которой в порядке 
эксперимента был перевернут на бок. На эту гонку вернулись Aston, заявив новую 
машину с торсионной независимой подвеской и двумя рычагами управления для Роя 
Сальвадори. Второй Aston-Martin с обычной подвеской де-Дион отдали Морису 
Тринтиньяну.
Для нас тренировка оказалась сложной. Частник Лью Брэмли ошибся во время 
тренировки перед гонкой Формулы-Джуниор, разбив переднюю часть своего Lotus.
Это привело к тому, что инспектора гонки всерьез взялись за свою работу и после 
некоторой дискуссии решили, что для безопасности не хватает числа оборотов 
резьбы в развале задних колес. Поднявшаяся в боксах паника передалась и нам, 
так что мы отрегулировали машины Гран При. На мой взгляд, это сделало 
управление крайне ненадежным, так что я был не слишком доволен.
Вышедший из больницы после аварии в Спа Стирлинг Мосс дал старт гонке. Я 
неплохо стартовал и к четвертому кругу пробился на пятое место, опередив Фила 
Хилла из Ferrari. В тот день эти Ferrari слушались управления, как свиньи, так 
что я не завидовал Филу. Иннес проводил хорошую гонку на втором месте, а Джон 
на своем Lotus шел прямо передо мной. На тринадцатом круге Джон переместился на 
третье место позади Иннеса, а я стал четвертым. Казалось, для Lotus все 
складывается хорошо. В добавок ко всему я прошел и Джона, став третьим, а потом 
у нас появились проблемы. Проводивший одну из лучших гонок в своей жизни Грэм 
Хилл (BRM) прошел нас обоих, а потом нас словно сглазили. Я заехал в боксы с 
ослабшей передней подвеской, а у Иннеса возникли проблемы с одной из ступиц 
колес, что позволило Джону продвинуться вперед. Грэм Хилл вышел в лидеры, но на 
одном из последних кругов его развернуло, и гонку выиграл Джек Брэбэм. Джон 
Сертиз был вторым, и Иннес - третьим. Я финишировал последним.
В течение года, кроме уже упомянутых гонок, я гонялся на джуниорах вместе с 
Тревором Тэйлором, и мы совершили успешный набег на Солитуде, где я финишировал 
первым, а он - третьим. По сравнению с машинами Гран При джуниоры были просто