Ответ Шумахера: «Большое спасибо!» Ему предлагалось вывести свое мастерство на 
новый уровень. Михаэль жестко пришпорил Ferrari — это его фраза. Шумахеру 
предстояло выдать самый длинный спринтерский отрезок в истории гонок Гран-при. 
Чудо происходило на наших глазах:

На последнем круге в этой серии он увлекся и в заключительном правом повороте 
съехал за пределы трассы. Короткое путешествие по траве — возвращение на 
асфальт. Он нахлестывал своего Жеребца слишком яростно — это тоже его фраза. 
Так или иначе, а 7.5 секунды он за этот отрезок гонки отыграл. Михаэль не мог 
знать, что Хаккинен с огромным трудом справлялся со своей машиной, выдавшей 
непонятный сбой, а Култард, обошедший Мику на этом круге, испытывал проблемы с 
задней шиной.

Михаэль мастерски гнал своего коня по виражам, петлявшим в венгерских холмах, 
прижимал к внутренней бровке в последнем повороте, с дымком подтормаживал в 
конце коротких прямых. Он выглядел безупречно на любом участке трассы.

На 60-м круге Михаэль взвинтил скорость до предела: пан или пропал! Он 
установил новый рекорд круга, и теперь уже были заметны последствия этой 
напряженной гонки. Машина дрожала, танцуя на трассе, вибрировала всем корпусом, 
шлем в кокпите мотало, руки на руле выписывали полукруг, но он продолжал в том 
же темпе нарезать круг за кругом. Даже Браун смотрел на это с изумлением — это 
его слова.

Механики Ferrari высыпали на свои позиции, выкатили шины, подтянули заправочный 
рукав. Михаэль завел машину на пит-лейн, отстоял 7.7 секунды, и, когда рванул 
на трассу, Култард был еще на горизонте, вернее, за горизонтом.
Чтобы стало понятно, что сделал Шумахер, приведу высказывания двоих членов 
Ferrari, имевших самое непосредственное отношение к данной истории, — Росса 
Брауна и Найджела Степни. Плюс конечно же впечатления самого Шумахера.


Степни:
«Каждый год нужно тщательно оценивать свои преимущества. Это проблема, потому 
что сегодня их меньше, чем было раньше. Победу в Венгрии принесла стратегия, но 
это означало, что на плечи гонщика легла
огромная
нагрузка. Он сумел провести ее на пределе, и каждый из трех отрезков 
превратился в спринт. Это самая трудная вещь. Любая стратегия подразумевает, 
что гонщик будет гнать во всю, а при таком раскладе легче допустить ошибку, 
ведь это спринт, это не то, что обычная гонка в нормальных условиях».


Но если Браун ставит особые задачи, Шумахер их исполняет.

«Да, потому что Михаэль верит в его стратегии — вот и исполняет».

Степни, как Барнард и Берн, подчеркивает безусловную важность психологического 
аспекта и преимущества, которые он дает.

«Ведущие гонщики почти не задумываются над тем, что они делают. Для них вести 
гоночную машину примерно такая же обычная вещь, как вам — отправится на своей 
машине по магазинам. Другие слишком сильно задумываются над всем, что 
происходит кто впереди, где и как тормозить и так далее. У Михаэля это все, 
если хотите, в подсознании. И потому всю мощь своего разума он направляет на то,
 чтобы выжать из машины максимум, на оценку своих ощущений от ее поведения, на 
то, чтобы выжать максимум из себя».

И все это, естественно, на подсознании…

«Если вы видели Хаккинена сразу после гонки — он выглядит сильно вспотевшим. 
Михаэль — даже намека на это нет. Я видел его вспотевшим только один раз. Он 
такой свеженький, когда выбирается из своей машины!»

Да, но когда Браун просит за девятнадцать кругов отыграть двадцать пять секунд, 
откуда это берется?

«Во-первых, нужна машина… Собственно, нужно все, стратегия, исполнитель с 
достаточным потенциалом, с возможностями и умением».

Но это же касается не одного круга?

«Нет-нет, он находит улучшения постоянно. Некоторые гонщики «перепилотируют», и 
я попробую пояснить это так. Вот мы в одной гонке попросили Михаэля сбросить 
темп, а он поехал быстрее. Мы вышли на связь: «Мы просили тебя сбросить темп». 
А он отвечает: «Так я и сбросил!» Причина, почему он начинает ехать быстрее, 
состоит в том, что в таких обстоятельствах, не пытаясь выжать из машины все до 
капли, он находит в ней дополнительные резервы. У этого явления бывает и другая 
сторона. Иногда, чем больше ты просишь прибавить, тем медленнее едет твой 
гонщик, тогда как Михаэль в подобных ситуациях чуть сбрасывает напряжение и