В связи с этим возникал вопрос о будущем Джона Барнарда, тем более что вместе с 
Брауном должен был прийти и конструктор Benetton Рори Берн. Эти слухи стали 
материализоваться в ноябре. Берн действительно покинул Benetton, но основал в 
Азии школу подводного плавания. Браун подкинул масла в огонь, намекнув, что он 
останется в Benetton, перейдет в Ferrari и — до кучи — в Arrows.
Браун приступил к работе в Ferrari 16 декабря, просиживая в офисе до часу ночи. 
Тодт тоже задерживался допоздна. Начиналась очередная попытка укрощения Жеребца,
 и настроение на сей раз было — и в дальнейшем оставалось — иным, серьезным, 
неэмоциональным. Страсть, служившую питательной средой для слухов в той же мере,
 в какой слухи подпитывали страсть, предстояло взять под контроль. Не сейчас, 
но очень скоро.
Интервью Росса Брауна:


Вопрос:
Когда вы переходили в Ferrari из Benetton, имело ли значение присутствие там 
Шумахера? Это он хотел, чтобы вы перешли, или это было желание Ferrari?

«И то и другое. Случилось так, что и до него, и до Ferrari дошли слухи о том, 
что я раз-другой высказал неудовольствие положением дел в Benetton. Не сам 
Бенеттон, а Бриаторе обратился ко мне с пожеланием провести кое-какие изменения 
в структуре команды. В конце 1995 года Бриаторе высказал пожелания, исполнить 
которые мне казалось необходимым. Хотя 1996 год был для нас крайне неудачным, 
мы сохранили конкурентоспособность — просто не удалось собрать все в кучу, мы 
проиграли несколько гонок и так далее. Год получился достаточно сложным из-за 
того, что к нам пришли два новых гонщика (Алези и Бергер) и ушел Шумахер. Все 
это еще больше убедило меня в том, что перемены необходимы, но Бриаторе не 
пошел на это в 1996 году. Это стало ясно к середине сезона и формально явилось 
нарушением достигнутых между нами договоренностей. В этот же период Михаэль 
переживал непростые времена (в Ferrari)».

Кое-что об этих временах рассказал Джон Барнард…

«Давайте будем откровенны. Когда-то я очень неплохо взаимодействовал с Джоном в 
Ferrari. У меня никогда не было с ним проблем, он всегда меня поддерживал. Мне 
совершенно не на что пожаловаться, возвращаясь к тому короткому периоду, когда 
мы работали вместе».

На мой взгляд, он понимал, что если бы вы сразу пришли в команду вместе с 
Шумахером, а Барнард мог бы заниматься тем, чем он хотел заниматься у себя в 
Гилдфорде, это был бы оптимальный вариант. Но его притащили на пит-лейн, потому 
что там не было Росса Брауна…

«Первым из тех, кто обратился ко мне в середине 1996 года, был Вилли Вебер. Он 
сказал: «Слушай, насколько я знаю, у вас там какие-то трения и дела в Benetton 
идут не так как надо. Если ты планируешь оттуда уходить, может, свяжешься с 
нами?» Я обдумал эту идею, а потом позвонил Веберу и Жану Тодту. Вот так все и 
вышло».

В этом нет ничего дурного. Когда такой человек, как Шумахер, собирает свою 
команду, он начинает выступать лучше.

«Верно».

Новое шасси, F310B, Барнард назвал «стандартным». Машина была представлена 7 
января в Маранелло, и пресс-служба Marlboro чутко уловила настроение, поскольку 
на сей раз, в качестве исключения, ритуал был несколько нарушен: «Несмотря на 
ледовую корку на дорогах, обложной дождь и температуру, близкую к нулевым 
отметкам, зал был полон, когда президент Ferrari Лука ди Монтедземоло и гонщики 
Михаэль Шумахер и Эдди Ирвайн сняли покрывало с претендента 1997 года в 
присутствии 400 журналистов и VIP-гостей, собравшихся под шатром, возведенным 
по случаю презентации на испытательной трассе во Фьорано».
Монтедземоло заявил: «Машина готова к двухмесячной работе по доводке и 
испытаниям накануне нового сезона, и команда сегодня очень сильна, хорошо 
организована и едина. У нас потрясающие гонщики, и, я уверен, впереди очень 
хороший сезон. Я говорил это уже раньше, три последних года подряд, но в этом 
спорте иногда приходится запастись терпением. Пути господни неисповедимы, но 
1997 год должен быть удачным».
Шумахер обкатал машину во Фьорано (31 круг) и сделал несколько высказываний о 
том, сколь многообещающей выглядит машина, сколь незначительных изменений в 
настройках она требует.
Значительно позже, вспоминая об этом, Джон Барнард сказал: «Нам казалось, что 
мы извлекли уроки из ошибок, допущенных в девяносто шестом году. Но в то время 
начались деструктивные события, потому что Жан Тодт нанял двух аэродинамистов 
для работы в Италии, что подрывало основы нашей программы (в Гилдфорде). Работы 
по доводке машины в Англии были прекращены и перенесены в Италию. На мой взгляд,
 машина девяносто седьмого года получилась неплохая».
Спустя несколько дней после презентации Шумахер отправился на горнолыжный 
курорт в Мадонна ди Кампильо, чтобы покататься на лыжах в компании итальянского 
чемпиона Альберто La Bomba Томба, пока Ирвайн развлекался на сноуборде. Михаэль