суммарным отрывом в 15 секунд. Шумахер, прекрасно понимая, что именно сейчас 
можно решить исход чемпионата, бросился в атаку, отыгрывая у соперника по паре 
секунд на круге. На трассе соперников разделяла пропасть, но, даже не видя друг 
друга, они вели поединок на секунды. Это была яростная погоня, и оба ее 
участника знали, что гонщик Benetton может нанести решающий удар. Шумахер 
неуклонно сокращал отставание: 10.1 секунды; 8.3; 7.0; 5.2; 4.2… Наконец, 
наступила кульминация. Когда оба ушли на последний круг, выяснилось, что Хилл 
лидирует с преимуществом в 2.4 секунды по сумме двух отрезков гонки.
Комментируя итоги Гран-при, Дэймон словно давал понять, что так и было 
задумано: «На каждом круге мне по радио сообщали, как идут дела у Михаэля». На 
трассе, полностью исключавшей малейшую ошибку, по-прежнему таившей массу 
опасностей, Хилл вел свой Williams спокойно и уверенно. К тому же последний 
круг он прошел чисто, без помех, тогда как на пути у Михаэля оказались два 
круговых. Нельзя сказать, что они его придержали, но необходимость учитывать их 
присутствие на трассе, проводить обгоны, сыграла свою роль, Хилл победил с 
преимуществом в 3.36 секунды. Возвращаясь в боксы, он, естественно, не мог 
знать, каков итоговый результат. «Четыре человека пытались одновременно 
сообщить мне по радио, что я — П1 (позиция 1). Но было столько помех, что я 
слышал только «П…бла-бла-бла». Мне пришлось попросить всех успокоиться, 
заткнуться и сообщить, каким же я все-таки финишировал!»
Его просьба была исполнена. Разрыв в чемпионате вновь сократился до одного очка,
 но теперь это была пропасть. Михаэлю достаточно было финишировать впереди 
Дэймона, и он становился чемпионом мира. У Хилла задача была посложнее: он 
должен был отыграть у Шумахера два очка. Это значит, что ему в Аделаиде нужна 
была победа. На крайний случай, второе место при условии, что Михаэль будет 
третьим. Действующая шкала начисления очков (10-6-4-3-2-1) была для Хилла 
неудобна. Еще одно неудобство заключалось в том, что о равенстве по очкам не 
могло быть и речи, ведь у Шумахера было больше побед. После гонки на Сузуке 
счет был 8–6 в пользу Михаэля.
Хилл приехал в Австралию во вторник и провел два дня в гостях у моточемпиона 
Барри Шина, британца, живущего на Золотом побережье. Там Дэймон отдохнул, 
поплавал, восстановил силы, после чего прибыл в Аделаиду и дал потрясающую 
пресс-конференцию, жалуясь со слезой в голосе на невысокие гонорары и на то, 
что команда не оказывает ему необходимой поддержки.
Патрик Хед, директор Willaims Engineering, знаменитый своей прямолинейностью, 
даже не поморщился: «Он может сколько угодно обливаться слезами, но, на мой 
взгляд, нужно просто дождаться первой тренировки. Если оценить положение дел 
беспристрастно, мы кровь из носа должны победить. Если бы я был азартным 
человеком, поставил бы сто тысяч долларов на Шумахера. Но это не значит, что я 
недооцениваю Дэймона». Что бы ни хотел этим сказать Хед, его высказывание 
украсило первые полосы всех газет.
Промежуточный поул, еще больше запутывая ситуацию, завоевал Найджел Мэнселл:

Мэнселл: 1:16.17
Шумахер: 1:16.19
Хилл: 1:16.83

За две минуты до конца сессии, явно превысив пределы своих возможностей в 
попытке превзойти результат Мэнселла, Шумахер хорошо приложился к стенке. 
Замедленный повтор крутящегося волчком Benetton, разбрасывающего веером осколки,
 долго крутили на больших экранах вдоль трассы. Неужели нервы начали сдавать и 
у немца?
Вторая квалификация проходила по мокрой трассе, и результаты не изменились. 
Теперь немалая ответственность легла и на плечи Мэнселла. Он должен помочь 
Хиллу, но как это сделать при таком стартовом раскладе? Кое-кто высказал 
предположение, что он мог бы, выражаясь дипломатично, совершить нечто неэтичное,
 на что Мэнселл, с трудом подавив прилив гнева, отвечал: «Омерзительное 
предположение! Я выше этого!» Шумахер, отвечая на вопросы, сказал: «Нет, меня 
совершенно не беспокоит, что Мэнселл стоит впереди».
Накануне каждого Гран-при компания Proaction представляла круг по трассе гонки. 
В Аделаиде ей помогал Хаккинен: «Похоже, первый поворот перестроен, так что я 
не уверен в том, что он нам несет. Но если взять круг в целом, исключив первый 
поворот, то получится вот что. Из первого поворота мы идем к узкому правому 
девяностоградусному повороту, перед которым на торможении очень трясет. Стоит 
задеть поребрик с левой стороны — и ты немедленно теряешь контроль над машиной. 
Тормозить нужно в самый последний момент, а это непросто. В следующем левом 
тоже здорово трясет, запросто можно «потерять» задок машины. Сложность в том, 
что на входе очень плохое сцепление…»
Аделаида — городская трасса, и хотя угрозы дождя (почти исключившего бы 
возможность обгонов) не было, но исход гонки во многом зависел от старта, ведь 
даже посуху на городских улицах обгонять очень и очень непросто. С зеленым 
сигналом светофора Мэнселл рванул со своего места, задок его Williams «загулял» 
— и этого оказалось достаточно, чтобы Шумахер встал рядом. Найджел сместился на 
середину трассы, но Михаэль был уже впереди. Первая тройка: Шумахер, Мэнселл, 
Хилл. Пока Михаэль, лидируя, танцевал в лабиринтах первых шикан, Хилл сунулся в 
щель рядом с Мэнселлом. Они пронеслись по «Уэйкфилд Роуд» к правому 
90-градусному повороту, проскочили тряский левый, и Мэнселл поскользнулся на 
краю травянистой обочины — ярко-зеленой, словно английская лужайка — и 
откатился на пятое место. Так Хилл остался один, без помощника в борьбе с 
Шумахером. Впрочем, такое положение было ему привычно.