(в чемпионате), если бы Айртон Сенна по-прежнему сидел в машине. Мы сражались 
бы за победы с Айртоном. Этим я хочу подчеркнуть, что думаю о Дэймоне, как о 
гонщике. Его в команде возвели в ранг первого номера, но он никогда не был 
гонщиком номер один. Это доказал и Култард, который за три гонки проехал 
быстрее, чем Хилл. В общем, я не испытываю к нему такого же уважения, как к 
другим гонщикам.
Ты всегда понимаешь, когда у тебя начинаются проблемы. Когда я оказался в 
сложном положении, он не поддержал меня. Всякий раз, когда мы доказывали, что 
не жульничаем, они находили возможность повернуть все задом наперед и сказать: 
«Все так, но что-то там есть». Многие люди не в восторге от того, что с нами 
вытворяют, только один-два считают это справедливым, во всяком случае, один 
точно считает именно так. В прошлом я относился к нему с большим уважением, 
считал его приятным и справедливым парнем. Я не жду, что он подойдет и скажет, 
что с нами обходятся несправедливо, но я и не жду, что кто-то будет еще больше 
нагнетать страсти. Лучше бы уж он вообще молчал!
Когда я узнал, что говорил Хилл, я подумал: о'кей, теперь я знаю, как с этим 
справиться. Сейчас я еще больше хочу выиграть чемпионат. Когда на меня 
сваливаются трудности, я становлюсь только сильнее. Я настроен на победу еще 
больше, потому что между нами всего одно очко, и, если чемпионом стану я, то 
титул я завоюю в двенадцати гонках, а не в шестнадцати. Если же я не выиграю, 
думаю, все будут понимать, почему — из-за пропущенных гонок, плюс 
дисквалификации в Силверстоуне, плюс дисквалификации Benetton на Гран-при 
Бельгии».
Хилл сохранял достоинство. «Я не стану портить чемпионат попытками принизить 
репутацию соперника. На мой взгляд, это грустно. Слишком долго Формуле 1 
приходится наблюдать за тем, как два претендента на титул делают вид, будто 
ненавидят друг друга. По-моему, это не на пользу Формуле 1, не на пользу спорту,
 особенно в год, когда мы потеряли такого чемпиона, как Айртон».
Исход Гран-при Европы решила тактика пит-стопов. Лидировал Хилл, за ним шел 
Шумахер. Дэймон планировал провести две дозаправки. Михаэль — три. Если 
провести простые подсчеты, исходя из того, что на пит-стоп уходит около 20 
секунд (въезд, остановка для заправки и смены шин, выезд), получается, что 
позиции Шумахера намного слабее. План Benetton был таков: отправить Михаэля в 
гонку с небольшим запасом бензина, чтобы он мог оторваться от соперников и 
затем останавливаться тогда, когда будет свободное время (если такой оборот 
применим к гонкам). Но Шумахер застрял позади Хилла и первый пит-стоп провел 
раньше, чем планировалось, отчасти потому, что давление в передних шинах было 
подобрано неверно и это сказывалось на управлении.
Команда Williams ответила, зазвав Хилла на дозаправку на три круга позже, и тут 
произошли сразу две беды. Во-первых, сам пит-стоп занял больше времени, чем у 
Шумахера (и Михаэль возглавил гонку), во-вторых, произошел сбой в работе 
заправочной машины. Хилл получил на 13 литров больше, чем показал датчик, и это 
сказалось на последних шести кругах очередного отрезка гонки. Это шесть кругов 
нужно было пройти как можно быстрее, учитывая, что топлива становится все 
меньше и меньше, но команда не могла знать, что реальный вес машины оказался на 
13 кг выше. Она лишь знала: что-то не так.
Шумахер провел вторую дозаправку на 33-м круге (из 69), Хилл двумя кругами 
позже. Механики Williams воспользовались для дозаправки Хилла машиной Мэнселла, 
чтобы исключить повторение проблем, чем бы они ни были вызваны (пришлось 
перекатывать машину к месту дозаправки). Хиллу залили 105 литров, по-прежнему 
не зная, что в запасе у него еще 13. Хилл вез этот дополнительный груз до 
самого финиша, теряя на круге около секунды.
Шумахер провел третий пит-стоп, когда у него появилось свободное время, и 
выиграл гонку с преимуществом в 25 секунд. «Именно такой результат после двух 
пропущенных гонок мне и был нужен. Когда я увидел, что Хилл идет с двумя 
пит-стопами, стало понятно, что я должен сделать запас по времени, — и эта 
тактика сработала безупречно». Шумахер — 86 очков, Хилл — 81.
Из Хереса они отправились в Сузуку. Ферстаппена в Benetton сменил Джонни 
Херберт — Йос не выдержал груза сравнения: в десяти гонках он заработал всего 
10 очков.
На Сузуку Хилл отправился восстанавливать равновесие в чемпионате, зная, что 
если он не справится, если вновь финиширует вторым позади Шумахера, то в 
Австралии ему ловить будет уже нечего — арифметика будет против него.

Шумахер стартовал с поула, Хилл — рядом с ним из первого ряда. Перед стартом на 
трассу обрушился ливень — даже не ливень, а настоящий шторм. Шумахер лидировал. 
Хилл шел вторым, но тут с трассы на четвертом круге «уплыл» Херберт (он шел 
третьим). Это был уже пятый сход, и на трассу на целых семь кругов вышел 
пейс-кар
[4]
.

Гонку возобновили в боевом режиме на 14-м круге, но за пределами трассы тут же 
оказалось еще шесть машин, и заезд был остановлен. Это означало, что итоги 
Гран-при будут подведены по сумме двух заездов, и в командах лихорадочно 
занялись математическими подсчетами. К моменту остановки гонки Шумахер 
лидировал с отрывом в 6.8 секунды. Это был солидный запас на оставшиеся 36 
кругов.
Benetton допустила стратегическую ошибку, решив дозаправить Шумахера дважды 
против одной дозаправки у Хилла. После 40-го круга (из 50) Дэймон лидировал с