Да, — Дик пока ещё не Ланг, не Штук, не Нуволари. Дик пока ещё только молодой 
гонщик Mercedes. Но — кто был никем, ещё может стать всем. Дик скомкал газету.
Хотя бы раз выиграть Гран При! Лучше всего прямо сегодня, ведь среди 250.000 
зрителей сидит самая красивая и обворожительная девушка в мире: Эрика из 
Мюнхена.
Эрика Попп, дочь генерального директора BMW, знаменитая наездница и — еще 
свободна. Пару недель назад Дик с ней познакомился. Только один-единственный 
вечер они провели вместе, двадцатипятилетний англичанин и всего лишь 
восемнадцатилетняя немка. Hо этим вечером пара не пропустила не одного танца.
Как там еще раз, что там по просьбе Эрики снова и снова играл оркестр? — Дик 
начал насвистывать «Я танцую с тобой на небо...». Мыслями он далеко. Подле 
молодой дамы с глубокими синими глазами и золотистыми волосами.
В этот момент в дверь постучали...

Тем, кто тогда постучал, был я, толстяк Нойбауэр.
Дик вынырнул из своих небесно-голубых мечтаний. — What's the matter? — спросил 
он. — Что случилось?
— Это Нойбауэр. Всего лишь хотел удостовериться, что Вы уже утонули.
— Не бойтесь, сэр! Пока еще держусь на плаву. Я в отличной форме!
Я протиснулся сквозь дверь. — Мой дорогой мистер Симэн, Вы еще вгоните меня в 
могилу. Старт через два часа, а Вы плескаетесь в своей ванне, как утка в 
деревенском пруду. Немедленно вылазьте на сушу!
— Только если я получу чашку английского чаю.
— Вы получите все, что угодно, если наконец-то начнёте двигаться. Если Вы и в 
гонке будете так плестись, то не выиграете и цветочного горшка!
— Зато, может, выиграю лавровый венок с лентами! — еще успел крикнуть этот 
наглец мне вслед.
А я уже барабаню обеими руками в дверь соседней комнаты, где, храпя, встречает 
новый день Херманн Ланг.
Вы даже не можете себе представить, сколько забот у гоночного руководителя 
утром перед Гран При. Для начала извлечь «овечек» из кроватей и ванн, а потом 
еще исполнять их желания за завтраком...
Горячий сладкий чай для Дика Симэна. Фирмы «Twinning». Иначе парень не 
проснётся по-настоящему. Огромный бифштекс, снаружи хрустящий, а внутри с 
кровью — для Рудольфа Карачиоллы. Ему это нужно, чтобы войти в раж. Ланг, чудак,
 ест перед гонкой полфунта рафинада. Просто как конь с пашни. Он считает, что 
это укрепляет нервы.
Рафинад, английский чай, бифштекс — обо всем позаботились. Там, в углу столовой 
«Айфель хофа» сидят мои «барашки» в белых гоночных комбинезонах. Пока они могут 
от меня отдохнуть.
Все, что имел сказать о плане сражения, я уже сказал вчера вечером на совещании 
с гонщиками. Распоряжения обычные: «Каждый едет так, как только может он сам и 
его мотор. На старте у всех одинаковые шансы. Когда у нас будет преимущество в 
одну минуту перед ближайшим соперником, последует знак успокоиться. С этого 
момента каждый остаться на своей позиции».

На часах 10:45. Еще четверть часа до старта формульных гоночных машин за XI 
Большой Приз Германии на Нюрбургринге.
Позади меня опять осталась куча работы. Подготовить машины к гонке — это особая 
наука, и я отлично знаю, откуда взялась моя ранняя седина.
Эти машинки капризны как примадонны. Им подходит не любое масло, не любое 
топливо, и уж точно они не переносят любые свечи.
Есть специальное гоночное масло, вязкое как клейстер. Полночи оно должно стоять 
на плите, прежде чем его можно будет залить. Есть свечи для прогрева — с ними 
мотор выводят до рабочей температуры. От получаса до часа. Затем на машины 
натягивают шерстяные покрывала, чтобы они и не вздумали остыть до старта. И 
только теперь вставляют их — свечи с самым высоким калильным числом. Свечи, 
которые при медленной езде немедленно замаслятся. Также есть специальное 
топливо для холодной или жаркой погоды, его смешивают специалисты. И только 
когда мы совершенно точно знаем, как сегодня настроены небеса, его заливают в 
баки.
И вот там они стоят, выстроенные согласно времени, показанному на тренировке: 
наши «серебряные стрелы», белые рыбы Auto-Union, зелёные Maserati, 
светло-красные Alfa-Romeo, синие Delahaye...
Громкоговоритель сообщает: «Еще десять минут до старта».
Фрау Алиса Карачиолла готовит в хронометражном боксе свои секундомеры и таблицы.
 Во всем, что касается расчетов, она абсолютный вундеркинд. Это стройная 
блондинка родом из Америки, которую все зовут не иначе как «Бэйби», вообще 
большая умница.
Вот там, у Auto-Union, я вижу Ханса Штука в ярости гоняющего своих механиков. 
Тацио Нуволари, симпатичный итальянец с кожаным лицом чистокровного индейца, 
сидит на краю боксов и спокойно смотрит на солнце. Сверкает его лимонно-жёлтый 
свитер. На левом плече талисман, золотая черепаха с буквой N на спине. Ее ему 
подарил Габриэль д'Аннунцио, знаменитый итальянский поэт, возлюбленный актрисы 
Дузе. Я сам еще помню, как Аннуцио пытался попробовать себя в качестве гонщика..
.
В наших боксах кто-то стучит. Я оборачиваюсь. Конечно же, это Лидия! Славная, 
маленькая жена Ланга с длинными, тёмными волосами и весёлым швабским ртом. Она 
прибивает знаменитую подкову на стену бокса ее обожаемого супруга.
Многие из великих героев руля ужасно суеверны.