Брауна. У них австралийский дизайнер Рори Бирн, немецкий и ирландский пилоты, и 
машина оплачивается в основном на деньги «Мальборо» и «Шелл», компаниями, 
базирующимися в Америке и Голландии. В итоге в машине, за исключением 
местоположения фабрики, осталось немного итальянских корней. Впрочем, это не 
так важно, и такого наплыва народа на трассу после дубля в Монце старожилы не 
припомнят. Имя и образ Ferrari, как никогда ранее, сильны и итальянски.
В то время, как поставщики-производители все больше и больше выходят на первый 
план, вместе с этим меняется и роль гонщика. В середине 60-х именно пилоты были 
самыми яркими звездами шоу, но теперь мы становимся все больше похожими на 
жокеев на скачках, нанимаемых за их умение, но не рассматриваемых в качестве 
самого важного элемента для достижения победы. Конечно, наши услуги хорошо 
оплачиваемы, публика в первую очередь смотрит на гонщиков, но внутри Формулы 1 
есть много людей, которые в ряду своих предпочтений поставят гонщика ниже шасси,
 мотора и покрышек. Выберите правильную лошадь, и только затем подыщите жокея, 
который на ней поскачет. Мы похожи на жокеев еще и потому, что для выполнения 
нашей работы нам приходится много путешествовать. За один год я провел между 
небом и землей полных 12 дней. Это почти 300 часов на самолете, и с каждым 
годом, при наших все более частых тренировках за границей, это число растет.
На большинстве европейских гонок из аэропорта я сразу еду на трассу, затем в 
отель, потом опять на трассу, и так до тех пор, пока гонка не закончится, и не 
наступит время отбывать домой. То же самое происходит на тестах, и хоть я и 
побывал во многих странах, вряд ли я смогу поделиться с вами рассказами о них.
У меня есть жена, четверо детей, и замечательный дом в Ирландии, и мне очень 
нравится проводить там время, но из-за своей работы большую часть года мне 
приходится проводить вдали от семьи. Я трачу кучу энергии на мечты о том, как 
бы мне побыстрее попасть домой. По-настоящему я отдыхаю лишь в кругу семьи, и 
для меня, как человека и как гонщика, это очень важно. Работа гонщика полна 
стрессов и периодически от этого давления нужно отстраняться, забывать его. 
Отдых, хотите верьте-хотите нет, играет очень важную роль в сохранении 
мотивации и свежести для новых сражений.
Существует правило, запрещающее проведение тестов на неделе, в конце которой 
проходят гонки. Это выливается в то, что после трехдневной суеты Гран-при я 
обычно на денек приезжаю домой, потом улетаю на тесты в другую страну, после 
чего возвращаюсь на уикенд домой и затем начинаю готовиться к следующей гонке, 
и это если мне не нужно где-то еще встречаться со спонсорами. Несколько 
сумбурно, не правда ли...
В то же самое время еще нужно умудряться уделять время тренировкам, другим 
деловым проблемам, и, ведя такую жизнь, легко почувствовать себя истощенным. 
Тогда становится трудно увидеть блестящую сторону Формулы 1, и вот почему так 
много гонщиков концентрируется на том, чтобы сделать свою жизнь немного менее 
сумбурной.
Возьмите например персональные реактивные самолеты. Конечно, это роскошь, но 
для многих гонщиков Формулы 1 они становятся насущной необходимостью. Время, 
потраченное на ожидания в аэропортах, прохождение таможни, многочисленные 
задержки рейсов, может наложить свой отпечаток стресса еще до того, как ты 
прибыл на трассу. Как и многое другое в этом виде спорта, персональные самолеты 
носят оттенок шика, но со столь прагматической начинкой.
В нынешнее время ты должен быть полностью сфокусирован на обеспечении 
нормального образа жизни — организован, полон идей, в хорошей физической форме, 
и ни один компонент не дается просто так.
Важность физической подготовки добавляет еще одно ограничение на наши 
притязания на ведение шикарного образа жизнь. Я не уверен, что вы долго 
протянете в Формуле 1, ведя ночную жизнь в середине чемпионата. Человек, 
отважившийся перепить, например, перед Венгерским Гран-при, будет очень сильно 
сожалеть об этом, когда в 40-градусную жару посередине дистанции его прихватит 
похмельный синдром.
Если ты не в форме, никто не поставит тебя в угол, потому что с того момента, 
как гонка началась, автоспорт — спорт одиночек. Это у футболистов есть еще 10 
соратников, способных выручить тебя, если что-то пошло неправильно. Обычно 
Гран-при длится около двух часов, без какого-либо перерыва посередине, и это 
больше похоже на марафонский бег, чем на что-либо еще — разве что марафонцам не 
приходится одевать на себя жаростойкие одежды.
Формула 1 сравнима с любым другим атлетическим видом спорта, только мы 
соревнуемся сидя. Это очень требовательная, тяжелая работа, требующая 
постоянного физического усилия — вместо того, чтобы использовать свои мускулы, 
чтобы что-то двигать, ты используешь свою силу для того, чтобы удержаться на 
определенной позиции. Гонщик должен находиться в такой форме, чтобы оставаться 
собранным, когда на его тело выпадает огромная нагрузка, и на это тратится 
огромное количество энергии. В Имоле, например, я потерял два литра жидкости 
только из-за потения — это почти четыре пинты воды, вышедшего из моего тела в 
течение полутора часов. Только очень смелый отважится обнять гонщика после 
гонки. В августе я был на тестах в Хересе в Испании, где было 40 градусов жары, 
и я бы не назвал это идеальными условиями. Чтобы предохранить себя от 
обезвоживания, мне приходилось выпивать семь литров жидкости в день, иначе я бы 
засох на корню. Одеться в уморяюще жаркий день в трехслойную жаростойкую одежду 
— что может быть более противопоставимо неге на краю бассейна с баночкой 
холодного пива в руке?
Впрочем, насколько мы сильны атлетически? Меня часто просят сравнить подготовку 
гонщика с другими спортсменами, и это трудно сделать, поскольку каждый спорт 
требует от своих участников различной подготовки. Например, бегун на длинные