турнира, уже четвертый у советского человека, оторванного от  дома,  вызывал
легкую нервозность. Я плохо спала, у меня начинались истерики, мне казалось,
я не могу попасть по мячу. Надо сказать,  что  у  моих  девчонок  в  сборной
происходила та же реакция. Однажды на турнире в  Токио  Кинг  зовет  меня  к
себе. С нами в тим-теннис ездила девочка, технический работник,  русская  по
происхождению, хорошо говорящая по-русски. Кинг мне говорит:  "Тебе,  Ольга,
надо поговорить на своем родном языке, а ты все время  с  нами  болтаешь..."
Билли-Джин набирает номер телефона  этой  девочки  и  передает  мне  трубку:
"Говори". Я поболтала о том о сем, и этот разговор в какой-то степени  помог
мне дотянуть до конца турнира. Доброту Билли-Джин и ее понимание  психологии
спортсмена забыть нельзя. Когда надо, она  сама  могла  подолгу  и  подробно
рассказывать свои жизненные истории, самые разные, но всегда поучительные.
   Жизнь Кинг в теннисе складывалась достаточно успешно. Она быстро  сменила
австралийку Маргарет Корт  в  роли  лидера  женского  мирового  тенниса.  На
площадке Маргарет была не так  интересна,  как  Билли-Джин.  Кинг  создавала
необычные комбинации, к тому же с эмоциональной приправой;  Корт,  напротив,
педант. Она была физически самой сильной и, пожалуй,  первая  ввела  понятие
"атлетизм  в  женском  теннисе".  Корт  раньше  других  начала   специальную
подготовку с тренером по легкой атлетике, занималась со штангой и, когда она
выходила на площадку, это производило впечатление.  Огромный  рост,  длинные
мощные руки.
   Маргарет сначала носила фамилию Смит, затем стала Корт,  потом  Смит-Корт
и, наконец, просто Корт. Под этой фамилией она и осталась в истории тенниса.
   Впервые я вышла против Корт  в  финале  микста  в  Уимблдоне.  Метревели,
который вечно держал меня под напряжением, приказывал: "Играй  на  женщину".
Но на площадке я  сразу  сориентироваться  не  смогла,  куда  следует  бить,
поскольку Маргарет была  на  голову  выше  своего  партнера  Кена  Флетчера,
знаменитого австралийского теннисиста тех лет, и выглядела куда мощнее,  чем
он. Первый сет мы проиграли, не успев оглянуться. Во втором у нас  появились
шансы спасти матч. Но я не поленилась - отбила мяч  из  огромного  аута.  Не
сделай я этой глупости, мы бы выиграли сет. Что было бы в третьем, решающем,
так мы и не узнали. Метревели убежден, что нам до  победы  оставалось  всего
ничего, и он, думаю, как всегда, был прав.
   У женщин розыгрыш мяча пока  еще  видимый  для  рядового  зрителя.  И  он
интереснее, когда  игроки  разноплановые,  когда  одна  теннисистка  активно
выходит к сетке, а другая точно играет на задней  линии.  Наверное,  поэтому
матчи Корт и Кинг всегда имели интригу и всегда были очень нервные.
   В игре Кинг даже неспециалисты видели не только физически одаренного,  но
и очень умного игрока. Правильно действуют на корте многие,  но  большинство
из них интуитивно. Они не знают, предположим, почему в  данный  момент  надо
играть под левую руку соперника, но интуитивно, "от нутра", а не  от  головы
посылают мяч именно туда, куда нужно. Кинг при феноменальном  таланте  имела
глубокое теннисное мышление. Но главное, у нее характер такой силы, что  она
могла заставить себя играть в самый трудный момент по строгому  тактическому
плану. Нет ничего сложнее и важнее в теннисе, чем это умение. Мало достать и
отбить мяч. Надо отбить его в ту точку, которая будет наиболее неудобной для
твоего соперника. Надо так все рассчитать,  чтобы  на  твой  мяч  или  серию
ударов соперник в конце концов ответил именно тем ударом, которого ты ждешь,
к которому ты готов, после которого ты уже можешь произвести атаку -  такова
тактика игры.
   Зрители  далеко  не  всегда  понимают  замыслы  игроков,  не  все   могут
распознать тактические ходы. Крис Эверт могла  специально  проиграть  первый
сет, чтобы победить во втором и третьем. Билли-Джин имела  свои  тактические
ловушки, которые она по ходу матча так  расставляла,  что  чувствовала  себя
охотником, проверяющим капканы на звериной тропе. Кинг  умела  создавать  на
корте ту игровую ситуацию,  которая  оказывалась  неудобной  для  конкретной
соперницы, загоняя несчастную на "тропу". Когда  ты  не  только  играешь  на
равных, но и выигрываешь у спортсменки, которую журналисты сравнивают с ЭВМ,
ты понимаешь, что и сама чего-то стоишь в теннисе.
   Билли-Джин по нынешним меркам маленькая, в мое время  считалась  женщиной
среднего роста, что-то около 166 - 168 сантиметров. Сильные ноги  давали  ей
возможность выпрыгивать не только высоко,  но  и  в  сторону.  Полноватая  -
лишний вес всегда был  ее  проблемой  -  Кинг  придумала  для  себя  систему
тренировок.  Думаю,  она  первая  в  женском   теннисе   начала   заниматься
аутотренингом перед турниром. На мой вопрос, как она это делает,  Билли-Джин
отвечала: "Каждый день, не менее чем на тридцать минут, я закрываю  глаза  и
мысленно представляю по очереди всех своих основных соперниц и  все  сложные
ситуации, в которые они меня могут завести на турнире. И мысленно ищу, как я
должна  им  ответить.  Поэтому,  начиная  турнир,  я  почти   избавлена   от
неожиданностей. Если против меня изобрели что-то новенькое,  это  становится
пищей для обдумывания к следующему турниру".
   Ни у Казалс, ни  у  Гулагонг,  по-моему,  и  мысли  никогда  не  возникло
заниматься  чем-то  подобным.  Они   играли   в   теннис,   как   гениальный
самоучка-виртуоз на  скрипке.  А  Кинг,  будучи  суперталантом  в  движении,
совершенно по-другому относилась к любой встрече, потому и лидером была она,
а не кто-то другой.
   В теннисе  всегда  существовали  подпольные  деньги.  В  "доисторические"
времена, хотя австралийцы, например, покидали свои дома почти  на  год,  все
считались  любителями.   Но   турниров   проходило   меньше,   чем   сейчас,
следовательно, в перерывах игрокам полагалось самим себя  содержать.  Многим