справа, для левши - слева.
   В книге упомянут и дропшот - падающий удар.  Теннисисты  так  говорят  об
укороченном ударе, когда после него мяч опускается на стороне  противника  у
сетки как бы обессиленный, не имеющий инерции для отскока.
   Вы не раз прочтете и выражение "уайлд-карт", после некоторых  раздумий  я
перевела этот термин как "свободная карта".  Уайлд-карт  имеет  отношение  к
любому профессиональному теннисному турниру. Уайлд-карт  означает  свободные
места в сетке соревнований, которыми распоряжаются сами организаторы,  а  не
федерация. Распределение этих мест как бы и означает выдачу уайлд-карт.
   На чемпионате Европы  1979  года  в  Сопоте  я  победила  в  финале  Хану
Мандликову из  Чехословакии,  которая  считалась  восходящей  звездой,  а  я
только-только родила Катеньку. Накануне Хана легко переиграла Наташу Чмыреву
в полуфинале. Мне тридцать,  сопернице  двадцать,  но  она  уже  знакома  со
многими крупными финалами. Я, умирая от усталости, обыграла Мандликову 7:5 в
решающем сете  на  одних,  как  говорится,  морально-волевых  качествах.  На
чемпионатах Европы ко мне, многократной победительнице, всегда  подходили  с
большим почтением, которое еще подкреплялось тем, что  я  успешно  играла  и
среди профессионалов.
   Как бы серьезно европейские федерации ни относились к своему  первенству,
все же женский теннис Старого Света был слабее американского, большая  часть
теннисных  турниров  проходила  на  другом  континенте.  Но  женщины   более
управляемые  и  дисциплинированные,  чем  мужчины,  несмотря  на  отлаженные
профессиональные  турниры  с  большими  денежными  призами,  они  еще  долго
собирались на любительском чемпионате Европы  в  сильном,  по  международной
классификации, составе. Для нас,  советских  теннисистов,  эти  соревнования
были чрезвычайно важными. В теннисе нет чемпионата мира, и теннисисты  могли
рассчитывать на квартиры, звания и другие  советские  привилегии  только  за
успехи на чемпионатах Европы.
   Были победы не только на  первенстве  континента.  У  меня  есть  приз  с
открытого первенства Италии. После третьей победы мне оставили его навсегда.
Первая победа в паре с Хант в 1972 году, вторая - на следующий год с Уэйд  и
третья - с ней же. Но какие еще имена выгравированы  на  этом  кубке:  Кинг,
Эверт, Тернер, Казалс, Корт, Дюр.
   Открытое первенство Франции один раз в паре я выиграла, еще два раза была
в финале, парном и одиночном. Я играла пару в  финале  открытого  первенства
США, а позже и выиграла его с Мариной Крошиной. Выиграла турнир в 1972  году
в Австралии. В Аргентине в 1973 году я победила во  всех  трех  разрядах.  В
Аргентину мы попали, когда никто из советских граждан в эту страну не ездил,
там  установился  фашистский  режим.  Мало  этого,  так  еще  и  президентом
теннисной федерации был генерал, начальник  службы  безопасности.  В  финале
турнира в Буэнос-Айресе я победила Бетти Стове, вместе с ней выиграла парные
состязания, победила и в миксте со Славой Егоровым. Мне вручили три  медали,
отлитые действительно из золота, что в спорте случается редко.
   После турнира аргентинская  федерация  устроила  прием  на  вилле  своего
президента. Из всей делегации - Колегорский, Лейус, Егоров,  Морозова  -  я,
как  обычно,  была  единственной  женщиной.  В  нашей  команде   я   служила
справочником  и  манекеном  для  семейных  покупок,  но  тут,  в  Аргентине,
оказалась в новом для себя качестве - светской  дамы.  Сперва  нам  показали
замок генерала с тренажерным  залом  и  кортом.  Все  шло  хорошо,  пока  не
начались танцы. Они, естественно, начались с танго,  и  президент  федерации
пригласил меня открыть бал. Мне легче было пять сетов сыграть, чем пройти  с
ним  круг  танго.  Танцую,  пот  льет  по  спине,  постоянно   наступаю   на
генераль-скую штиблету и ловлю обращенные ко мне его вежливые, но осуждающие
улыбки: "Что ж ты, девочка, нельзя же так..." Я танцевала всегда неплохо,  а
тут никак не могла понять, отчего мне так  неудобно  и  трудно?  На  выручку
пришел Лейус. Сразу же, после моего провала, он приглашает меня на танго,  с
ним у меня все получается, на ноги Томасу я не наступаю. Дело в том,  что  в
Аргентине этот танец имеет совершенно другие движения, чем у нас. Когда мы с
Лейусом остановились, розы к  моим  ногам  не  бросали,  но  аплодисменты  я
услышала, тем самым с помощью Лейуса свою репутацию спасла.
   В  те  годы  каждый  выезд  за  границу,  кроме  нескольких  традиционных
турниров, казался счастливой случайностью.  Это  уже  позже,  если  не  было
заявки на игрока за три месяца до начала турнира, его не включали в сетку. А
тогда, когда большинство теннисистов составляли любители,  таких  правил  не
было, и русских, как всегда,  в  последний  момент  записывали  в  стартовый
протокол. Моя высокая классификация и в  то  же  время  любительский  статус
позволяли  организаторам  закрывать  глаза  на   мой   неожиданный   приезд.
Официально профессионалом я так и не  стала,  до  конца  спортивной  карьеры
оставалась  любителем,  хотя  к  концу  семидесятых   почти   все   западные
теннисистки получили профессиональный  статус  и  обязаны  были  подчиняться
строгим законам коммерческого спорта.
   В те давние годы мы, наверное, больше играли ради  результата,  чем  ради
денег. Мы вместе обедали, развлекались, болтали, как болтают  все  девчонки.
Такая жизнь сближает. Сейчас спортсмены разъединены: большие  деньги  -  это
хорошо, но не во всем.
   Сан-Франциско, зима 1989 года, я сижу у корта,  наблюдаю  за  тренировкой
своих девочек. Ко мне подходит Рози Казалс и говорит:  "Пошли!"  Я  даже  не
успела спросить куда. "Возьми у Зверевой ракетки,  будешь  меня  разминать".
Казалс тогда было сорок, но она еще играла в турнирах, правда, теперь только
парные комбинации. И на центральном корте, перед матчем с Навратиловой, я ее