Я ведь часто отсутствовала, и в то  время,  когда  ей  уже  совсем  стало
плохо, Витя оказался для нее спасителем: продукты привозил он,  разговаривал
с ней он, звонил с последними новостями он. Витя никогда у Нины Сергеевны не
тренировался, он был только моим спарринг-партнером.  Разногласий  не  может
избежать никакая семья. Однажды я решила проучить своего  мужа.  Нет,  я  не
переехала к маме, я отправилась к Нине  Сергеевне.  "Он  плохо  себя  ведет,
делает то-то и то-то,  будет  звонить,  не  говорите,  что  я  у  вас".  Она
совершенно спокойно согласилась играть отведенную ей роль. Витя ей сразу  же
позвонил: "Нина Сергеевна, Оля у вас?" Она в ответ: "А где Оля? Витя, в  чем
дело? Ей завтра тренироваться".  Витя  растерялся,  стал  объяснять,  что  я
куда-то ушла погулять. Нина Сергеевна положила трубку. "Оля, все получилось,
как задумали". Мы уже были как подруги - не каждый тренер сумеет  перейти  в
это качество. Нина Сергеевна сумела.
   ВЗРОСЛЫЙ ТЕННИС
   В 1969 году я впервые и довольно легко выиграла первенство СССР. С  этого
года и до моего ухода я возглавляла всесоюзную  классификацию.  У  советской
теннисной федерации существовало такое правило: неважно, как ты  играл  весь
сезон  за  рубежом,  но  если  ты  побеждал  во  внутреннем  чемпионате,  ты
автоматически становился первой ракеткой страны. Обычно это  соответствовало
реальной  расстановке  сил  внутри  страны,  на  чемпионатах  СССР  побеждал
сильнейший. Но  нет  правил  без  исключений:  в  1974  году,  после  финала
Уимблдона, будучи сеяной второй на "Ю.С. опен" (Открытое первенство США),  я
растянула связки стопы, и мне пришлось отказаться от участия  во  всесоюзном
первенстве. Выиграла его Крошина. Галина Акимовна Кондратьева, которая в  то
время занималась классификацией, радостно мне  сообщила:  "Оля,  мы  сделали
исключение, теперь ты с Мариной Крошиной первая-вторая". Я поблагодарила ее:
все  же  приятно,  когда   финалистку   Уимблдона   оставляют   лидером   во
внутрисоюзной классификации. За одиннадцать  лет  на  чемпионатах  страны  я
завоевала двадцать две золотые медали.
   При том, что мой отрыв от лучших теннисисток  страны  наметился  в  конце
шестидесятых, на регулярные международные соревнования я еще претендовать не
могла, хотя Дмитриева, родив второго ребенка,  закончила  играть  в  больших
турнирах, а Бакшееву я уже обыгрывала постоянно. К тому  же  я  была  моложе
всех, а у нас любили, чтобы лидерам за двадцать пять не переваливало. Парный
финал Уимблдона, в который я  попала  с  Метревели  в  1968  году,  дал  мне
уверенность, что я могу играть на равных с сильнейшими игроками мира  и  что
Уимблдон всего лишь соревнование, пусть и великое. Если я вошла в финал пар,
почему такое не может произойти в одиночном разряде?
   С 1969 года в течение десятилетия на внутренних соревнованиях я почти  не
проигрывала. Мой календарь тогда выглядел так: четыре  турнира  дома  зимой,
потом сборная уезжала ранней весной на турниры в Каир и Александрию. В конце
мая проходило первенство  Франции,  конец  июня  -  Уимблдон,  в  августе  я
выступала на Московском международном  турнире,  осенью  иногда  попадала  в
Штаты. Но это событие  относилось  к  разряду  экстраординарных.  Регулярные
поездки за океан  начались  с  1971  года.  В  теннисе  стали  разыгрываться
значительные денежные призы. Спорткомитету понравилось зарабатывать  валюту,
и нас, женскую часть сборной, посылали теперь для участия в  серии  турниров
"Вирджиния слимз".
   Но  самым  главным  соревнованием  для  советских  теннисистов  считалось
первенство Европы. В свое время европейская Федерация тенниса обратила самое
серьезное  внимание  на  свой  чемпионат.  Соцстраны  всемерно  поддерживали
континентальную  федерацию,  мир  переориентировался   на   профессиональный
теннис, в Европе же  его  почти  не  знали  и  решили  создать  любительский
противовес.  Об  отношении  наших   прежних   спортивных   руководителей   к
профессиональному  спорту  хорошо  известно.  Конечно,  Советская  федерация
тенниса  была  самым   активным   сторонником   европейского   любительского
чемпионата. Действительно, на первых порах первенство Европы для теннисистов
было интересным. А для меня  оно  связано  с  первыми  моими  международными
победами. В 1968 году я в паре с Зайгой  Янсен,  а  в  миксте  с  Владимиром
Коротковым выиграла золотые медали. Абсолютной чемпионкой я  стала,  победив
во всех трех разрядах, в 1971 году в Болгарии.
   Чемпионаты Европы  шли  один  за  другим.  Пары,  миксты,  одиночки  -  я
старалась везде, где можно занять первое место. В конце  концов,  я  собрала
двадцать две золотые медали, из них шесть за одиночный разряд. На чемпионате
Европы я победила Мартину Навратилову, тогда она была еще  совсем  девочкой,
хотя уже и догоняла взрослых. Мы встретились с ней в 1/8 финала.  Худенькая,
серьезная, этакая девочка-мальчик в шортах, с очень умными  глазами.  У  нее
бэкхэнд (удар справа) был послабее, я под него села и, в общем, выиграла без
больших трудов. 1973 год, значит, Мартине тогда уже исполнилось шестнадцать.
Мы играли в Пескари, в Италии, и матч получился, по-моему, неплохой.
   Вы еще не раз встретите  английские  названия  теннисных  элементов.  Это
естественно: теннис -  игра,  рожденная  в  Англии.  Так  вот  что  означает
бэкхэнд. Фактически - это удар из-за спины. И если вы хоть немного знакомы с
теннисом, то легко себе представите, что именно так вы начинаете  свой  удар
по мячу слева. Это в том случае, если вы правша. Но если  вы  играете  левой
рукой, как, например, Мартина, то для вас это  удар  справа.  Объясняя,  как
надо действовать, я не говорила своим игрокам: "Обрати внимание на его  удар
справа, учитывая, что противник левша".  Мне  было  проще  сказать:  "Обрати
внимание на его бэкхэнд или форхэнд".
   В свою очередь форхэнд - это удар перед собой. Значит, для правши -  удар