Победа выводила нас в лидеры.

Болен был ведущий хавбек команды Войнов. Линию обороны составляли Кольцов, 
Щегольков, Турянчик и Сучков, среднюю зону вместе с Щегольковым и Турянчиком 
контролировал мобильный Сабо. Полузащитников было двое – Сабо и Биба, но при 
потере мяча к ним моментально подключались Трояновский (вот кто так и не 
раскрылся до конца, хотя имел фантастические данные – он умел в футболе 
абсолютно все!) и Серебряников. Проблем в этом матче у нас не было никаких, 
игра шла в одни ворота, и Трояновский и Биба забили по голу. К моменту ответной 
встречи мы опережали «Торпедо» на три очка, ничья в Москве 1:1 оставила все на 
своих местах, и 17 октября 1961 года в матче с харьковским «Авангардом» 
киевское «Динамо», выступавшее на своем поле, могло впервые стать чемпионом.

И стало. Еще не закончилась игра (счет был 0:0), как по стадиону объявили, что 
торпедовцы проиграли в Ташкенте и мы – чемпионы!

Спустя 25 лет, 17 октября 1986 года, мы сидели в номере московской гостиницы 
«Пекин» с Вячеславом Дмитриевичем Соловьевым. Я был в Москве в командировке, он 
заехал повидаться. Мы и не вспомнили бы об этой дате, если бы не заговорил о 
ней заскочивший на минутку наш друг народный артист СССР Олег Иванович Борисов, 
работавший в свое время в Киеве в театре Леси Украинки, затем в ленинградском 
БДТ, а сейчас – во МХАТе. И началось: «А помнишь… Болельщики… Пономарев…»

«А помнишь, Валерка, – сказал мне Соловьев, – как ты тогда после игры заявил: 
сейчас такое состояние, что, кажется, могу до сорока лет играть!» Что ж, мне 
тогда было 22, я и представить себе не мог, конечно, будучи в чемпионском 
настроении, что играть мне судьбой определено еще шесть с половиной лет, а 
потом…

«Болельщики, – вспомнил Борисов, – в каком-то едином порыве свернули 
принесенные с собой газеты в жгуты и подожгли их. Весь стадион – в факелах. 
Незабываемое зрелище!» Куда уж там забыть. Факелы запылали во время игры, после 
объявления результата «Торпедо», и на поле было довольно жутковато. Кто-то из 
наших подбежал к арбитру и сказал: «Товарищ судья, может быть, закончим, а? А 
то ведь сейчас стадион вспыхнет».

«Пономарев покойный, Александр Семенович, тогда «Авангард» тренировал, – 
рассказал Соловьев. – Скамейки почти рядом были. Так, когда диктор информацию 
из Ташкента выдал, он подбежал, обнял – когда вы еще видели, чтобы тренер 
соперников во время игры с поздравлениями подбегал! – и сказал: «Наконец-то и 
киевское «Динамо» в чемпионы пробилось».

Да, играть мне оставалось шесть с половиной лет. В киевском «Динамо» – и того 
меньше, до 1964 года, когда я провел в основном составе всего девять матчей из 
тридцати двух. К тому времени тихонько убрали из команды Соловьева (пятое место 
в 1962 году и неудачи в 1963-м заставили его временно передать бразды правления 
Виктору Терентьеву, которого, в свою очередь, заменил Анатолий Зубрицкий. С 
января же 1964 года киевское «Динамо» возглавил опытнейший Виктор Александрович 
Маслов, с командой которого – «Торпедо» – мы так упорно сражались в 1960 и 1961 
годах).

Маслов – тренер от бога. В «Торпедо» его постигла судьба, вполне характерная 
для представителей тренерской профессии, одной из самых бесправных профессий в 
стране. О том, что он больше не руководит клубом, который приводил к «дублю» – 
победе в чемпионате и Кубке, Маслов узнал из уст то ли секретарши, то ли 
уборщицы. С ним даже не захотели разговаривать те, кто еще вчера превозносил 
его тренерские качества до небес, равно как и успехи возглавляемой им команды. 
Ему не простили второго (!) места в первенстве и поражения в финале Кубка. 
Сверхбеспардонное отношение к специалисту со стороны дилетантов. Он не 
переносил дилетантов. Но их больше, и за ними – сила.

Его чутье на футбольные новшества было поразительным. Он предвосхищал многие 
тактические находки, а также новинки в тренировочном процессе, которые мы потом 
с восторгом перенимали из-за рубежа, забывая, что они появлялись и у нас, но не 
были поняты и должным образом оценены. Так случилось, к примеру, с тактическим 
построением в четыре хавбека. Маслов в киевском «Динамо» апробировал эту 
систему еще до того, как она «прозвучала» на чемпионате мира 1966 года в 
исполнении англичан.

Виктор Александрович, как опытный камнетес, отсекал все лишнее, чтобы вырубить 
модель команды, способной воспроизвести придуманный им образ игры, вполне 
реальный образ вполне надежной игры. «Нельзя требовать от футболиста того, – 
говорил он, – что он не в состоянии выполнить. Надо либо приспосабливать 
новшество так, чтобы дарование игрока было наилучшим образом использовано, либо 
искать другого исполнителя, что мы и делаем в киевском «Динамо». Это не рецепт, 
а принцип».

Внешне грубый, недоступный, он даже при самых жестоких разносах старался 
оставаться справедливым, потому что сам много натерпелся от несправедливости. 
Он понимал, что киевские динамовцы начали потихоньку отставать в плане