Это – не тогдашняя моя оценка, тогда я был зеленым юнцом и не разбирался в 
хитросплетениях взаимоотношений между игроками и тренерами. Оценка сегодняшняя.

Полагаю, Олег Александрович не принял бы новое приглашение, если бы догадывался,
 что оно ненадолго, всего на несколько месяцев. Впрочем, судить трудно, он 
очень любил киевское «Динамо».

Подготовка к сезону 1959 года была скомкана не по вине вернувшегося Ошенкова. В 
конце предыдущего года «Динамо» провело утомительнейшее сорокадневное турне по 
Египту, Судану и Эфиопии и вернулось домой после Нового года в «разобранном» 
состоянии. Ни о какой серьезной насыщенной разнообразными тренировками 
программе не могло быть и речи. Только постепенный ввод в форму. Контрольные 
матчи на южных сборах команда провела неплохо, по на пресс-конференции в Киеве 
Ошенков дал им реальную оценку: «Команда значительно омолодилась. Это создает 
хорошие перспективы. Но потребуется еще немало времени, пока сплав молодости и 
опыта достигнет необходимой прочности. Победы будут, но не сразу. Может быть, 
даже не очень скоро. Однако к концу сезона многие новые игроки станут опорой 
команды. И пусть удачные контрольные матчи не настраивают на благодушный лад. 
Они ровным счетом пи о чем не говорят. Вы поймете меня, если допустите, что на 
юге не так мы были хороши, как еще плохи другие команды. Но они разыграются, и 
тогда нам станет трудно, потому что мы еще не «переболели» процесс омоложения 
команды».

Признаться, слушать такой прогноз на сезон многим было неприятно. В команде 
сложилось общее мнение, что тренер специально «темнит», нас убаюкивали победные 
результаты в товарищеских матчах, когда мы обыгрывали всех подряд. Но начался 
чемпионат, и выяснилось, что прав оказался Ошенков – теперь уже нас обыгрывали 
все, кому не лень.

Искать Ошенкову первое время не мешали. Он с удовольствием вернулся к схеме 
3-3-4, мы ее с удовольствием приняли, чувствовали, что прибавили, а очков… не 
было, каждая ничья воспринималась как желанный результат.

Тренера нашего стали нещадно критиковать. Он просил только одного – времени и 
терпения. «Время, – говорил он, – создаст перелом». Ему не хотели верить. И 
отстранили в разгар сезона после того, как мы проиграли в Москве «Локомотиву» – 
0:3. Перед следующим матчем, со «Спартаком», нам сообщили, что в команде новый 
тренер – 34-летний Вячеслав Дмитриевич Соловьев.

Победа тогда над спартаковцами 1:0 не свидетельствовала о резкой перемене в 
игре и настроении. Новый тренер только знакомился тогда с командой, в целом 
крепкой и сплотившейся, как ни парадоксально, будучи под огнем критики и во 
власти постоянных неудач.

Футболисты, как водится в таких случаях, моментально навели справки о новом 
наставнике, но ничего, кроме того, что он блистал в знаменитой «команде 
лейтенантов» и беспощаден к нарушителям режима, узнать не смогли. Последнее 
обстоятельство давало основание предполагать, что в команде воцарится железная 
дисциплина.

Не буду заострять внимание на всех событиях турнирной борьбы и жизни команды 
того периода. Все они достаточно описаны в футбольной литературе, и жаждущих 
получить дополнительную информацию я отправляю к книге нашего голкипера Олега 
Макарова «Вратарь», изданной в Киеве в 1963 году.

Расскажу лишь о Вячеславе Дмитриевиче Соловьеве, с которым мы до сих пор, 
несмотря на разницу в возрасте, поддерживаем дружеские отношения, и к его 
советам я внимательно прислушиваюсь.

Обаятельный человек, Соловьев-тренер не душил нас своим авторитетом игрока, был 
тактичен и исключительно требователен. Мы не могли, например, поверить, что он 
отчислит за нарушение режима на сборе ведущего центрального защитника, игрока в 
то время уже «в возрасте», но опытного и надежного. Соловьев как сказал, так и 
сделал, не став слушать ничьих возражений. Ему хотелось создать чистый во всех 
отношениях молодежный коллектив в киевском «Динамо», в честолюбии молодых он 
видел перспективу и решительно шел к намеченной цели. «Сила команды, – говорил 
Соловьев, – начинается с дисциплины и порядка. О них я буду печься, не щадя 
усилий, и добьюсь своего».

Настойчивым был Вячеслав Дмитриевич и при изменении функций игроков. Это сейчас 
футбол настолько универсален, что постоянные переводы из линии атаки в 
полузащиту или же из обороны в середину поля ни у кого не вызывают удивления. 
Тогда же амплуа было свято. Мне нравилось играть центральным нападающим, я и 
представить себе не мог другого места, а Соловьев предложил мне левый край. 
«Как левый? Он что, затирает меня, хочет перевести на фланг, где 
возможностей-то никаких нет, «спрятать» меня там?» – думал я тогда и до хрипоты 
спорил с тренером, который сумел перебороть мое упрямство и настоять на своем.

Где-то прочитал, что Соловьеву было, дескать, легко осуществлять любые 
перестановки игроков. Мы, мол, безропотно меняли амплуа в интересах команды, и