приземлиться, устремился другой спартаковец — Никита Симонян. В сознания 
мелькнуло: «Успею раньше!»-и я кинулся навстречу Симоняну...

А дальше все было как в том, гагринском, матче. До цели я не добежал, потому 
что столкнулся с нашим полузащитником Всеволодом Блинковым, опережавшим и меня 
и Симоняна, и сбил его с ног. А тем временем спартаковец Николай Паршин без 
малейших помех послал мяч головой в наши ворота.

Счет стал 1:1. Мы упустили верную победу. Мы потеряли дорогое очко. И всему 
виною был лишь один человек — запасной вратарь Яшин. Ему было оказано такое 
доверие, ему представилась такая возможность показать, на что он способен, а он.
..

Я начал постепенно приходить в себя только в раздевалке. Сидел на стуле, 
спрятав лицо в ладони, и пытался скрыть слезы. Кто-то из наших похлопывал меня 
по плечу: «Молодец, пару приличных мячей вытащил». Кто-то звал в душ. Потом все 
эти голоса перебил еще один, начальственный и резкий:

— Кого вы выпустили?! Сосунка, размазню! Тоже мне, вратаря нашли! Гнать его в 
шею! Чтоб я его на поле больше не видел!

Я знал этот голос, он принадлежал одному ответственному динамовскому работнику. 
Знал я и то, что его слово для тренеров — закон. Знал и понимал: это конец.

И точно — это был конец. Меня упрятали в дубль всерьез и надолго. В дубле я 
провел остаток того года, весь следующий и часть пятьдесят третьего. Впрочем, 
наш тогдашний старший тренер Михаил Васильевич Семичастный рискнул выпустить 
меня еще раз, в матче с тбилисскими динамовцами. Рискнул и раскаялся. Сначала 
все шло благополучно. После первого тайма мы вели 4:1. Пошел второй тайм. Мяч 
попал ко мне в руки. Я хотел его выбить в поле, но настырный Тодрия — форвард 
мощный, коренастый, мне мешал. Никак я от него не мог увернуться. Кончилось все 
это тем, что я оттолкнул тбилисца рукой. В ответ — свисток, и судья показывает 
на 11-метровую отметку. Бьет Пайчадзе. 4:2. Тбилисцы сразу преобразились, — 
почуяли, что не все еще кончено, и всей командой пошли вперед, я же совсем 
расстроился. Вскоре счет стал 4:3 — опять Пайчадзе гол забил. Потом 4:4. Как 
эти два мяча влетели в мои ворота, не помню. После уже узнал, что тренеры 
хотели меня заменить, но Константин Бесков, наш капитан, отослал сменщика назад,
 крикнув: «Не надо, так доиграем». И он же в последние минуты забил пятый гол.

Возможно, попросись я тогда в отставку, меня не стали бы удерживать. Но 
попроситься я уже не мог: жизни вне футбола себе не представлял. Я не попросил, 
меня не прогнали. Я остался в «Динамо».

В те же годы я начал играть в хоккей. К этой игре меня тоже привлек Аркадий 
Иванович Чернышев. Как-то глубокой осенью встретил он меня на стадионе и 
спрашивает: 

— Хочешь в хоккей поиграть?

— Да что вы, — отвечаю. — Я эту шайбу и в глаза не видел. В хоккей с мячом 
играл в заводской команде, а что такое хоккей с шайбой — не представляю.

— Это не беда. Приходи. Научу.

До чего же неловко чувствовал я себя первое время в маленьких хоккейных 
воротах! Длинный, в тяжелых и громоздких доспехах, я никак не мог справиться с 
маленькой шайбой. По футбольной привычке я все пытался ее ловить. Как ее 
поймаешь? Ведь в те годы вратарские рукавицы не имели «ловушек», какими 
снабжены они теперь. И я, бросаясь навстречу летящей шайбе, откидывал в сторону 
клюшку и норовил ухватить ее, словно мяч, двумя руками. А она упрямо вырывалась 
из рук, довольно часто отлетая прямо в сетку ворот. Чернышев терпеливо 
повторял: «Ты ее не лови, ты ее отбивай». Но прошло немало времени, и немало 
синяков я себе наставил, и немало шайб пропустил в свои ворота, пока усвоил эту 
элементарную вратарскую истину.

Хоккей я полюбил. Да и успехи тут пришли ко мне куда раньше, чем в футболе. Я и 
мастером спорта сначала стал в хоккее, и медали мои первые — серебряная и 
бронзовая — хоккейные, и первый раз в жизни Кубок СССР выиграл в составе 
хоккейной, а не футбольной команды.

В хоккей я играл до 53 года. Еще через год нашим хоккеистам предстояло впервые 
выступать в чемпионате мира. Меня назвали среди кандидатов в сборную. Не знаю, 
как сложилась бы моя хоккейная судьба дальше, но приблизительно в то же время я 
стал кандидатом в футбольную сборную. Надо было выбирать. Я выбрал футбол.




Новые птицы — новые песни