временем достиг в этом деле больших высот, стал заслуженным тренером СССР, 
воспитал немало знаменитых чемпионов мира и олимпийских игр.

В футбол оба играли за клуб «Сахарники», который затем, после реорганизации, 
отошел к заводу «Серп и Молот» и стал называться «Металлургом».

Борис выступал на месте защитника, Виталий – на правом краю нападения. Игроки 
они были живые, динамичные, подвижные, звезд, правда, с неба не хватали, но 
пользу команде приносили несомненную. В «Металлурге» играли в основном ребята 
простецкие, в обращении они не особенно церемонились, и во время игр не раз 
можно было слышать, как партнеры Бориса Аркадьева покрикивали ему: «Ну ты, 
художник, играй!». Не по злобе, конечно, а просто так, блеснуть словечком, в 
душе даже гордясь, что с ними рядом играет такой человек. Борис Андреевич не 
обижался – он был выше этого.

Живопись была еще одним страстным увлечением Бориса Андреевича Аркадьева. Он и 
знатоком ее был большим, и сам рисовал. Я не специалист и не берусь судить о 
его способностях в этой области. Когда мы с ним жили в одном доме, он как-то 
заглянул к нам на огонек и, обращаясь к моей жене, сказал: «Аня, хотите я вам 
на стене нарисую вазу с флоксами?». Жена согласилась, и Борис Андреевич на 
одной из стен, покрытой меловой краской, цветными мелками профессионально 
выполнил рисунок. И этот рисунок сразу оживил нашу квартиру. Во время 
многочисленных поездок по разным городам Борис Андреевич обязательно посещал 
картинные галереи, приглашал с собой и нас и при этом давал интересные и 
поучительные комментарии…

Оба брата Аркадьева стали в конце концов футбольными тренерами. Виталий 
возглавлял московский «Буревестник» в чемпионате 1938 года, когда в 
экспериментальном порядке в турнир включили сразу 26 клубов. Команда ему 
досталась слабенькая, формировалась она в пожарном порядке, а игроков собирали, 
что называется, с бору по сосенке. Амбиции, однако, у руководителей 
«Буревестника» были немалые. Перед матчем с нами, рассказывали мне потом, 
вызвали они Виталия Андреевича и спрашивают: как, мол, команда думает сыграть с 
московским «Динамо»? Аркадьев с присущей ему прямотой отвечает: «А чего тут 
думать? Проиграем – сомневаться не приходится. Соперник ведь на голову выше нас 
по классу…». Руководители обиделись: «Что вы за тренер, если у вас перед матчем 
такое настроение?». Не знаю уж, что они хотели от него услышать, но тренер 
сказал сущую правду. И я в своей практике всегда смотрел на вещи реально и в 
заблуждение начальство не вводил, а говорил так, как есть на самом деле. И за 
это меня ценили. Хорош был бы тот же Виталий Андреевич, если бы он пообещал 
сыграть успешно с московским «Динамо», а в итоге, как это и произошло, 
«Буревестник» проиграл 1: 7. Что бы про него сказали те же руководители?

Перед олимпийским турниром в Хельсинки в 1952 году, когда мы впервые приняли 
участие в этих крупнейших спортивных соревнованиях, начальником отдела футбола 
Всесоюзного спорткомитета и одновременно вице-президентом ФИФА был Сергей 
Александрович Савин, впоследствии кандидат педагогических наук, заведующий 
лабораторией футбола ВНИИФКа. Он непосредственно отвечал за подготовку сборной 
СССР. В ту пору у нас существовало все-таки, видимо, несколько преувеличенное 
представление о возможностях нашей команды, основанное на ряде успешных 
выступлений советских футболистов в международных товарищеских матчах. Поэтому 
от Савина требовали гарантий, что сборная СССР выиграет турнир. Савин, однако, 
незадолго до этого побывавший за рубежом и посмотревший там в деле наших 
возможных соперников, убедился в том, что они играют намного сильней, чем мы 
это себе представляем. Он отказался давать какие-либо гарантии. Его увещевали, 
стыдили, называли маловером, но Савин стоял на своем. Тогда его просто 
отстранили от работы. Сборная же СССР на Олимпиаде 1952 года проиграла в 1/8 
финала югославам и выбыла из дальнейшей борьбы.

Если для Виталия Аркадьева футбольная тренерская деятельность оказалась лишь 
эпизодом в биографии, то для Бориса Аркадьева она стала смыслом всей жизни, 
она-то прославила его в спортивном мире (как Виталия Аркадьева – деятельность 
на фехтовальном поприще).

В те времена, когда Борис Андреевич Аркадьев пришел в московское «Динамо», 
профессия тренера только-только обретала права гражданства. Ни про кого из 
специалистов нельзя еще было определенно сказать, что он хороший, стоящий 
тренер и может «сделать» команду. Слышали мы, конечно, о работе Аркадьева в 
«Металлурге», где он трудился почти три сезона, знали его еще раньше как игрока,
 но все это были сведения общего характера, за исключением одного – уже тогда у 
Аркадьева была репутация тренера, умеющего наладить игру в обороне.

Переход на систему «дубль-ве» не только коренным образом поменял функции 
футболистов. Новая расстановка полевых игроков привела, по существу, к тому, 
что всякий из них имел теперь персонального соперника. Пошла игра, именуемая 
«каждый против каждого». Крайний защитник действовал против крайнего 
нападающего соперников, центральный защитник – против центрального, 
полузащитник – против полусреднего нападающего и наоборот. Так вот, «Металлург»,
 где работал Аркадьев, решительно отказался от чисто позиционной обороны, 
характерной для системы «пять в линию», и перешел на подвижную защиту, то есть