торпедовца Синякова, действовал глубоко в тылу соперника. У нас такого типа 
игрока не было. На моем месте правого полусреднего, правда, неплохо заиграл 
19-летний Алексей Гринин, которого мы пригласили из своей клубной команды. 
Игрок он был не столько комбинационный, чего прежде всего требовала от инсайда 
система «дубль-ве», сколько завершающий, но, несомненно, способный. Впрочем, 
Гринин это доказал своими последующими выступлениями в ЦДКА. К сожалению, 
руководители динамовского клуба не совсем верно оценили ситуацию, проявили к 
нему безразличие, и Гринин на следующий год ушел от нас.

В 1938 году чемпионат носил пробный характер. В нем участвовало сразу 26 команд,
 игравших в один круг. Шел, как было объявлено, отбор 14 клубов для первенства 
будущего года, с которого и хотели начать розыгрыш, подобный тому, какой 
проводится в европейских странах, – в два круга с большим числом участников.

В итоговой таблице московское «Динамо» заняло пятое место, что было для нас, 
конечно, ударом. Своему постоянному сопернику– московскому «Спартаку», который 
в этом сезоне повторил наше прошлогоднее достижение, выиграв и первенство и 
Кубок, мы уступили – 1:4. Единственный раз в жизни мне и моим товарищам 
пришлось тогда после матча покинуть раздевалку на стадионе «Динамо» не очень 
удобным путем. Через крохотное окошко мы вылезли наружу и потихоньку разошлись 
по домам – настолько стыдно нам было показаться на глаза своим болельщикам.

По окончании сезона руководство клуба устроило обсуждение его итогов, пригласив 
на собрание поклонников клуба, которых возглавлял директор специализированного 
магазина «Динамо» Иван Андреевич Ершов. Злой был болельщик. Дали нам там жару!.
Особенно досталось Товаровскому. Кончилось тем, что снова у нас сменили тренера.
 Вернулся Дубинин, в (июне его сменил Корчебоков, а того в сентябре – Тетерин. 
Тренеры, каждый раз приходили новые, а в игре команды ничего нового не 
появлялось. Корабль шел ко дну, заплаты ставили, а толку никакого. 24 
футболиста, из которых многие были просто случайными людьми, выступали у нас в 
том сезоне в основном составе. Количество игроков было большим, а качество игры 
– низким, Никак не могли боевой состав создать. Вот мы и оказались в первенстве 
аж на седьмом месте, а «Спартак» повторил свой успех, вновь став и чемпионом и 
обладателем Кубка СССР.

Стало ясно, что команда без каких-то коренных перемен не сможет выправиться. 
Три человека, приглашенные в конце 1939 года в московское «Динамо», сыграли 
большую роль в том, что коллектив наш в следующем сезоне преобразился до 
неузнаваемости: тренер Борис Андреевич Аркадьев, нападающие Сергей Соловьев и 
Николай Дементьев.



Организованный беспорядок

В своей книге «Тактика футбольной игры» Аркадьев впоследствии очень емко и 
точно, мне кажется, выразил суть всяких тактических перемен, происходящих в 
футболе: «Система игры– продукт коллективного творчества игроков и тренеров. В 
этом процессе игроки начинают, а тренеры завершают».

В давнишнем споре о том, игроков ли нужно подбирать под определенную тактику 
или строить тактику, основываясь на достоинствах игроков, я твердо стою на 
второй позиции.

Это не Рипус Михелс, известный голландский тренер, заставил Иоханна Круиффа 
играть практически на всех участках поля, в результате чего в «Аяксе» родилась 
так называемая система «тотального футбола». Прежде сам Круифф, который обладал 
редкими природными данными, почувствовал, что ему, как птице в клетке, 
становится тесно в рамках игры обычного нападающего, назойливо преследуемого 
бесцеремонными опекунами, и вырвался на свободу, которую обрел на всем большом 
пространстве футбольного поля. Заслуга же Михелса была в том, что он, не осадил 
своего талантливого ученика, а, разглядев все. выгоды необычайно 
широкоманевренной и универсальной игры Круиффа, обернул ее на пользу команде. 
Тренер стал поощрять и других футболистов следовать примеру лидера, наладил 
взаимозаменяемость и взаимодействие… Так было сказано новое слово в тактике.

Братьев-близнецов Аркадьевых, Бориса и Виталия, в тридцатые годы знала вся 
спортивная Москва. Начинали они играть в футбол в Петрограде, где еще до 
революции получили классическое, как в то время говорили, образование в 
гимназии. В Москве же учились в институте физкультуры, закончили его и 
некоторое время работали в нем преподавателями. Оба они были неординарными 
людьми, слыли большими оригиналами. Рассказывали, что братья, получив в 
институте комнату на двоих, решили никакой мебелью не обзаводиться, вести 
спартанский образ жизни. Собирая осенью опавшую листву, устилали ею пол в своей 
комнате – и постель была готова. Какое-то время увлекались вегетарианством – 
ели только фрукты и овощи. С весны они не упускали ни одного луча солнца и 
удивляли всех ранним и ровным загаром.

Братья увлекались и фехтованием. Борис на протяжении многих лет преподавал 
фехтовальную науку слушателям Военной академии имени М. В. Фрунзе, а Виталий со