Манцев аж вскинулся:

– Да что я тебе – капитан? Иди к нему, он все тебе скажет… Рассказ Павлова в 
лицах об этом происшествии на некоторое время развеселил всю делегацию.

На третий день около полуночи наш корабль потряс сильный удар. Через какое-то 
мгновение установилась мертвая тишина – стих шум шторма. Сверху раздается 
команда: «Все наверх, получать паспорта!». Что случилось? Первая мысль у меня – 
тонем. На всякий случай скинул ботинки, надел тапочки – если плыть придется, в 
них легче. Получаем паспорта, просят всех разойтись по кают-компаниям, никто 
ничего не объясняет. Сидим, минут через десять завели для развлечения патефон, 
слушаем пластинки. Заходит хмурый матрос, на пас не обращает внимания, 
отвинчивает какую-то пробку в полу, опускает в отверстие какой-то металлический 
стержень на веревке, вытаскивает его назад. На стержне четко видна отметка воды.
 Мы настораживаемся, матрос уходит, а через некоторое время возвращается с тем 
же стержнем, снова опускает и поднимает его. Уровень воды стал выше. Я наконец 
решаюсь осторожно спросить:

– Что, пробоина?

Лицо матроса озаряет улыбка:

– Та не, – протягивает он с южнорусским акцентом, – на мель сели, а сейчас 
балласт с кормы на нос перекачиваем, чтобы киль глубоко в песке не увяз…

Узнаем, что на корабле для балласта какое-то количество воды содержится.

В нашей кают-компании сразу спадает напряжение, слышны уже шутки, смех.

Оказывается, наш корабль вынесло на мель близ мыса Мидии, что в 17 милях от 
румынского порта Констанца. Команда поясняет, что в этом месте в свое время 
разбились греческий и французский пароходы. Нам повезло – мы только на мели. 
Посылаем радиограмму в Одессу. Оттуда отвечают, что на помощь «Чичерину» 
выходит корабль ледокольного типа «Торос». Шторм к этому времени уже 
прекратился, но сильная зыбь на море осталась, и «Торос» смог к нам подойти не 
сразу.

Еще раз процитирую рассказ Кассиля: «Мы прожили три дня на наклонившемся, 
застрявшем в море пароходе. Иностранные суда предлагали помощь, но они 
требовали очень дорогой уплаты за спасение, а мы хотели сберечь народные деньги 
и решили отказаться от чужой помощи».

Спустя три дня на шлюпках перебрались на «Торос». Там нам сказали, что в 
последний раз шторм такой силы на Черном море бушевал в 1916 году.

Рано утром 7 ноября 1935 года мы на «Торосе» прибыли в Одессу.

А на следующий день сборная СССР провела там товарищеский матч со сборной 
города. Закончился он вничью – 0:0.

Мог ли кто-нибудь подумать, что в следующий раз сборная СССР по футболу 
соберется лишь 17 лет спустя?



Загадка «дубль-ве»

Говорят, что лучше один раз увидеть, чем сто раз услышать.

В декабре 1935 года сенсационная весть взбудоражила всю спортивную Москву. 
Футбольная команда столицы получила приглашение сыграть во Франции с лидером 
чемпионата этой страны– парижским «Рэсингом». Матч был назначен на 1 января.

Спорили много – стоит ли ехать? Ведь у нас давно наступил зимний сезон. Я, 
например, так же как и мои товарищи по динамовскому клубу Сергей Ильин, Лев 
Корчебоков, Василий Смирнов, уже полностью переключился на хоккей, выступал в 
первенстве Москвы.

Но уж очень заманчивой выглядела перспектива встречи с одной из лучших тогда 
клубных команд Европы. С такими сильными соперниками советским футболистам 
прежде никогда играть не приходилось.

За год до этого владельцем «Рэсинга» стал известный предприниматель Бернар Леви.
 Он не жалел средств на приобретение зарубежных «звезд». Так в этом клубе 
появился легендарный вратарь австрийской сборной («чудо-команды», как ее тогда 
называли) Руди Хиден, его земляк – центр полузащиты Жордан, сенегалец Диань, 
игравший в обороне, сильные нападающие – англичанин Кеннеди, югослав Живкович, 
алжирец Куар. Из французских футболистов в «Рэсинге» наиболее известными были 
полузащитник Дельфур и форвард Венант.