собой по вечерам на тренировки своей команды «Кингфишер», которые проходили в 
месте под названием «Уодхэм лодж», недалеко от нас по северной окружной дороге. 
У меня остались самые лучшие воспоминания о тех вечерах — не столько от общения 
с папой и его коллегами, но и от самого спортивного поля. Оно находилось 
приблизительно в десяти минутах езды от нашего дома на машине. Мы мчали по 
этому длинному шоссе, сплошь застроенному одноквартирными домами, примыкающими 
друг к другу, а потом, завернув, проезжали через большие деревянные ворота, 
выкрашенные синей краской, мимо одной автостоянки и попадали на другую 
автостоянку, которая располагалась уже совсем рядом с тренировочным полем. 
Площадка была посыпана оранжевым гравием в смеси со шлаком и снабжена воротами 
нормального размера с сетками. Еще там имелись небольшой бар и клуб, где самые 
разные люди, но в основном футболисты, встречались для отдыха, танцев и тому 
подобного. Этот клуб и осуществлял надзор за располагавшимся здесь целым 
комплексом футбольных полей. Кроме нашего, там было еще три или четыре других, 
включая самое лучшее, которое берегли для важных кубковых игр и иных особых 
случаев. Вокруг него был выкопан ров и возвышалась невысокая стена, а с двух 
сторон располагалось некое подобие трибун. Мне в то время все это казалось 
крупным стадионом, и я мечтал когда-нибудь сыграть на этом поле.
«Уодхэм лодж» выглядел и был оборудован не очень хорошо. Я помню, что 
раздевалки были сплошным кошмаром, как в Воскресной лиге (одна из английских 
любительских футбольных лиг, ориентированная в первую очередь на детский и 
юношеский футбол): грязь на полу, тусклое освещение и холодная вода, еле 
сочившаяся из душевых стоек. Дополнялось это отвратным запахом полужидкой мази, 
которой игроки обычно смазывали себе ноги. Он шибал в нос, едва вы сюда входили.
 На самом поле были установлены даже широкополосные прожектора — правда, всего 
по шесть на каждой из двух башен, — но по крайней мере один раз за каждую 
тренировку они вырубались, и кто-то должен был бежать и бросать пару монет в 
счетчик, который стоял в буфете за дверью раздевалки.
Помимо тренировок с командой «Кингфишер» в течение футбольного сезона, мы 
возвращались на «Уодхэм лодж» и в летние каникулы — папа имел обыкновение там 
бегать. Кроме того, он выступал и еще за какую-то команду в летней лиге, так 
что я приезжал на игры вместе с ним. Мы занимались вдвоем до и после его матча, 
а все то время, пока на большом поле шла встреча с его участием, я находил еще 
несколько других мальчиков, с которыми можно было погонять мяч на расположенной 
по соседству площадке, посыпанной шлаком. Основную часть своей профессиональной 
карьеры я провел в клубе, оснащенном гораздо лучше и умевшем позаботиться 
буквально обо всем, но я доволен, что еще мальчиком приобрел опыт занятий в 
таком месте, как «Уодхэм лодж». Думаю даже, что если бы я не бывал там 
множество раз с моим папой, то, возможно, так бы и вырос, ничего не зная про 
Soap on a Rope. А если быть ближе к делу, то именно здесь я начал учиться 
пробивать штрафные удары. После того как все остальные заканчивали тренировку и 
отправлялись в клуб, я устанавливал мяч неподалеку от границы штрафной площадки 
и подрезал его, пробивая почти неотразимым «сухим листом» в сторону ворот. 
Каждое попадание в штангу означало дополнительные 50 пенсов карманных денег, 
достававшихся мне от папы на неделе, а также, что ничуть не менение важно, еще 
и поощрительный шлепок по спине. Другие отцы тоже иногда приводили сюда своих 
мальчишек, но я, однажды начав, приходил на этот стадион регулярно, день за 
днем и неделя за неделей. Я сидел в баре и наблюдал за тренировкой мужчин, а 
затем, ближе к концу, они позволяли мне присоединиться к ним и поучаствовать в 
двухсторонней игре пять на пять. Я был настолько счастлив возможностью поиграть 
с остальной компанией — этими взрослыми мужиками, — что носился, словно на 
крыльях, и все происходящее воспринимал, как должное. Отлично помню случай, 
когда один из них врезался в меня, выполняя подкат, и папа совершенно не был от 
этого восторге. Но обычно, если мне доставалось, он только велел мне вставать и 
продолжать в том же духе. Папа даже предупредил меня, что я должен быть время 
от времени готов к некоторым проявлениям грубости со стороны противников. Если 
бы он весь вечер бегал по кругу, уговаривая игроков не слишком активно отбирать 
у меня мяч и обходиться со мной помягче, то для меня не было бы смысла являться 
туда. Тот факт, что в тот период, когда я был молодым, мне почти всегда 
приходилось играть в футбол с парнями, которые были крупнее и сильнее меня, 
помог мне позже в моей карьере — я в этом глубоко убежден.
Если вечерами я не проводил время на «Уодхэм лодж», то, стало быть, торчал в 
парке «Чейз Лейн». У нас имелся секретный маршрут, позволявший добраться туда, 
что называется, «огородами», то есть кратчайшим путем: надо было перемахнуть 
через дорогу и затем пройти мимо нескольких домов к частному переулочку. Мы 
ждали где-нибудь в его начале, пока вокруг никого не было, а потом совершали 
рывок в полсотни ярдов до живой изгороди, сквозь дырку преодолевали ее и 
оказывались практически на месте. До сих пор я все еще сохраняю добрые 
отношения с парочкой друзей, с которыми в первый раз встретился именно в «Чейз 
Лейн». Я ходил в школу с Саймоном Треглоуэном и его братом Мэттом, причем 
контакты с Саймоном поддерживаю по сегодняшний день. Мы еще давным-давно решили,
 что между нами все в полном порядке, хотя когда-то сильно поспорили насчет 
того, действительно ли я забил ему гол, когда он стоял в воротах. Потом этот 
спор незаметно перешел в большую драку — и это при том, что Саймон был на 
четыре года старше меня. Что же касается драки, то для мальчишек она 
представляет собой отличный способ обзаводиться друзьями. Обычно мы просто 
гоняли мяч повсюду, пока не становилось темно, но там, кроме всего, в небольшой 
хибарке издавна располагался молодежный клуб, где заправляла некая леди по 
имени Джоан. Моя мама знала ее и часто звонила туда, чтобы мы немедленно 
отправлялись домой. В этом клубе можно было поиграть в настольный теннис или в