видеть, насколько счастливы игроки «Юнайтед» праздновать эту победу здесь и 
вместе с ними. Для меня лично эти чувства носили особенный характер: ведь если 
бы не поддержка со стороны болельщиков в той первой игре, открывавшей на «Олд 
Траффорде» сезон 1998/99 годов в премьер-лиге, то я не уверен, что участвовал 
бы сегодня на «Ноу Камп» в завершающей встрече. Я никогда не забуду того, что 
эти люди сделали для меня. И я знаю, что они тоже никогда не забудут того, что 
мы все сделали для них в заключительные минуты самого великого матча из всех 
сыгранных нами.
Когда мы, наконец, смогли пробраться в раздевалку, там воцарилось настоящее 
безумие. Шампанское лилось рекой. Альберта, отвечающего у нас за комплектование 
формы и прочего спортивного снаряжения. бросили в джакузи. Каждый, не обращая 
внимание на других, пел, кричал и смеялся. Мы много лет играли вместе в футбол, 
и теперь было самое подходящее время, чтобы вместе побеситься. В конце концов, 
народ все-таки начал переодеваться. Мы с нетерпением ждали встречи со своими 
близкими. Помню, как я просто сидел в раздевалке на своем месте, наблюдая за 
всем происходившим вокруг меня, и пытался осознать то, что мы сделали. Потом 
посмотрел в дальний угол — на европейский кубок, который просто стоял там, на 
самой обычной скамейке, и рядом с ним никого не было. Это мой шанс. Я нашел 
нашего клубного фотографа:
— Ты бы не мог сделать парочку снимков, на которых я его держу?
Я вернулся через туннель, прошел мимо небольшой часовни и снова оказался на 
поле. Половина прожекторов все еще были включены, половину уже вырубили. На 
обширном газоне лежали странные тени, отбрасываемые непонятно чем, а в темноте 
едва вырисовывались пустые трибуны. И все же вполне еще можно было воссоздать в 
своем воображении эхо выкриков зрителей и их приветствия, скандировавшиеся на 
протяжении всей встречи. Это было поразительное чувство: «Сорок минут, час 
назад, в этом месте было полно людей. Мы там играли. И нас там чуть не 
победили». Затем я опустил взгляд на кубок, который до этого установил на траве 
прямо перед собой. На мгновение я почувствовал себя тринадцатилетним мальчиком, 
который впервые бегал вразвалочку по этой же лужайке, озабоченный предстоящей 
встречей со звездами, игравшими в «Барселоне», и пытался тогда вообразить, 
какие чувства его охватят, когда он сам сможет играть на их поле. Я поднял 
европейский кубок, и фотограф несколько раз щелкнул затвором. Сейчас я 
переживал один из самых торжественных моментов, какие могут выпасть на долю 
футболиста в ходе его карьеры, и стоял там, при половинном освещении, с медалью 
победителя на шее, ощущая смирение и почтительный трепет перед тем, что только 
что произошло. В тот вечер я испытал такое же ощущение еще раз, немного позже, 
когда все игроки собрались гостинице на ужин. Наряду с родственниками и самыми 
близкими друзьями всех футболистов там находилась и Виктория, а также мои 
родители. Все присутствующие встали со своих мест за столами и долго 
рукоплескали. Моя жена — не тогда, а вскоре — назвала это событие немыслимым. 
Она совершенно правильно уловила его суть.
Мои мысли все время вертелись вокруг нашего трофея. Думаю, что мог бы взять на 
себя его благополучную доставку с этого стадиона. Может быть, именно поэтому я 
вышел на автостоянку поискать наш автобус. Казалось, все остальные и всё 
остальное отплыло куда-то далеко прочь, и в воздухе разлилась жутковатая тишина,
 внушающая суеверный страх. Те несколько голосов, которые можно было расслышать,
 звучали так, будто доносились откуда-то издалека, за несколько миль отсюда. Я 
стал озираться по сторонам и увидел приближающегося отца. Он словно бы сам 
собой возник из темноты, как бы из ниоткуда, шагая рядом с мамой и еще кем-то. 
При этом мы вовсе не договаривались встретиться сразу после игры; я ожидал 
увидеть их уже после возвращения в гостиницу. Девяносто тысяч человек, 
собравшихся на «Ноу Камп» в тот вечер, — и твои мама с папой, с которыми ты 
вдруг сталкиваешься совершенно случайно. Мы оказались единственными, кто там 
находился.
Отец не мог вымолвить ни слова. Он просто обнял меня. У меня возникло такое 
чувство, будто он плакал или, по крайней мере, очень старался не сделать этого. 
Да и у меня в глазах тоже пощипывало. Мы оба знали, как это было, когда 
встретились меньше года назад на совсем другой автостоянке, после игры с 
Аргентиной в Сент-Этьенне. Мои родители знали лучше всех остальных, что 
случилось со мной тогда и что происходило, начиная с того вечера. Ведь это 
очень сильно задело и их тоже. Так уж оно бывает, когда что-либо приключается с 
вашими детьми. Их жизнь становится самой важной частью вашей собственной жизни. 
Теперь я, конечно, и сам знал, что это означает — быть отцом. Так что я всего 
лишь поставил кубок и просто обнял своего отца.



8. Согласен



«Бекхэм. Я здесь. Прошу слова».
«Виктория ненавидит этот север…»
«Дэвид переходит в «Арсенал»…»
«…либо, если он этого не сделает, то должен будет купить вертолет, чтобы летать 
в Манчестер три раза в неделю».


Когда мы купили себе дом почти на самой окраине Лондона, возникло множество