достоинству оценить, насколько сильные чувства царили в тот день на «Эптон 
Парке». Одно особо красноречивое фото, хранящееся у меня дома, до сих пор все 
еще пугает меня: я подаю угловой, и можно хорошо разглядеть выражения лиц людей,
 сидящих на трибуне позади меня. Можно почти физически ощутить их 
агрессивность; на том снимке удалось ее прекрасно уловить. И дело даже не в том,
 что вот рядом с ними оказался некий дерьмовый футболист, из-за которого мы 
вылетели из чемпионата мира и который не должен и не имеет права никогда больше 
играть за сборную Англии. Суть их мимики, их взглядов — вовсе не в этом и 
вообще не имеет ни малейшего отношения к футболу. Эти лица говорят только одно:
— Будь у нас такая возможность, мы бы поимели тебя, Бекхэм, по полной 
программе!
Такая противоестественная ненависть заставляет задаться вопросом, какова же 
ценность футбола и существует ли вообще такое понятие, коль эта игра порождает 
подобные эмоции. Если бы я как футболист не сосредоточился на игре и в полной 
мере осознал суть такого рода моментов, то как мне следовало бы поступить? Уйти 
с поля? Подобное вообще не приходит мне в голову. К счастью для меня, я 
воспринимаю все, с чем мне приходится сталкиваться, спокойно, не унывая и не 
падая духом. Когда мы покидали поле, после того как матч закончился со счетом 
0:0, я почувствовал явное облегчение. Вероятно, в моем воображении рисовался 
намного худший вариант исхода этого дня, и потому мне показалось, что реальная 
действительность в конце концов оказалась вовсе не такой страшной, как она мне 
рисовалась. После неудачного для нашей сборной завершения турнира «Франция-98» 
мы в тот день, выступая против «Вест Хэма», не могли избежать упреков от 
болельщиков. Но для меня как игрока «Манчестер Юнайтед» такое отношение было, 
вероятно, в любом случае неизбежным.
Этот сезон начался для меня с того, что я вообще не испытывал уверенности в том,
 удастся ли мне дотерпеть до следующего мая. А закончился он как самый 
немыслимый сезон, какой только доводилось когда-либо отыграть любому из нас — и,
 возможно, любому из футболистов, выступавших на полях Англии. Не знаю, сможет 
ли «Манчестер Юнайтед» — или кто-то еще — когда-нибудь снова сделать триплет и 
выиграть сразу все три почетных звания. Однако в любом случае они никогда не 
будут завоеваны тем способом, каким это совершили мы. Всякой иной команде 
придется написать собственный сценарий, ибо только та конкретная группа игроков 
«Юнайтед» смогла заставить события развиваться именно так, как они происходили.
А для меня лично приключения того сезона дополнительно обладали еще и неким 
чисто персональным оттенком, который в конечном итоге и придал происшествиям 
весны и лета 1999 года их специфический и почти невероятный характер. И еще 
одно. Как раз в тот момент, когда люди начали понемногу допускать, что 
футбольная команда действительно в состоянии добиться сразу всех этих 
невообразимых успехов в жизнь Виктории и в мою жизнь вошел Бруклин. А еще через 
несколько месяцев после невероятно завершившегося для «Юнайтед» вечера на «Ноу 
Камп» — вечера, когда произошло нечто невозможное, — я, Дэвид Роберт Джозеф 
Бекхэм, дал торжественную клятву и женился на девушке моей мечты.
На протяжении многих лет существовало несколько команд, с которыми «Манч 
Юнайтед» привык соизмерять себя на европейском уровне. С двумя из них мы в 1998 
году попали в одну и ту же отборочную группу Лиги чемпионов, и это были 
потрясающие встречи: перед Рождеством мы дважды сыграли вничью 3:3 с 
«Барселоной», а также 1:1 и 2:2 с мюнхенской «Баварией». И хотя мы не выиграли 
ни одного из этих матчей, они показали, что мы можем конкурировать на равных с 
лучшими в то время коллективами. Даже за пределами «Олд Траффорда» люди начали 
привыкать к мысли о том, что этот год вполне мог бы стать годом «Манчестер 
Юнайтед». Мы сами никогда не думали об этом, во всяком случае, не на той, 
ранней стадии. Впрочем, одной веры в себя еще недостаточно для того, чтобы во 
всеуслышание заявлять всем и каждому о том, как блестяще мы намерены выступить.
В тот сезон мы смогли показать в премьер-лиге несколько образчиков 
по-настоящему большого футбола. Дуайт Йорк и Энди Коул не переставали регулярно 
забивать голы; между ними с самого начала установилось прекрасное 
взаимопонимание. Помню, как мы разбили «Эвертон» на его стадионе «Гудисон» со 
счетом 4:1, а «Лестер» на «Филберт Стрит» — даже со счетом 6:2. Затем мы 
отправились в гости на домашний стадион команды «Форест» и разгромили их 8:1. 
Это была стартовая игра Стива Маккларена в качестве второго тренера нашей 
команды, после того как Брайан Кидд пошел на повышение и занял пост старшего 
тренера в «Блэкберне». Именно в тот день случилось знаменательное событие: Оле 
Гуннар Солскьер вышел на замену и приблизительно за десять минут забил четыре 
гола. После завершения того матча Стив в раздевалке не очень-то уверенно 
поглядывал вокруг — он был новичком в нашем клубе и не совсем четко представлял 
себе, что ему надлежит сказать. В конечном итоге у него получилось вот что:
— Совсем неплохо, мужики. Вот бы так каждую неделю, а?
Разумеется, когда к нам пришел Стив, чтобы заменить Кидди, дела у нас и без 
того шли уже по-настоящему хорошо. А в ходе того первого сезона, проведенного 
Стивом в «Юнайтед», он преуспел хотя бы в том что ничуть не разрушил того, чего 
уже сумели к тому времени добиться босс и Брайан. Он просто сконцентрировался 
на сохранении того импульса, который двигал нас вперед. Я считаю Стива одним из 
лучших тренеров в стране, и он, пожалуй, в гораздо большей мере помог нам 
сделать в конце того сезона триплет, чем это многим представляется. Мое 
поколение смогло по-настоящему узнать специалистов вроде Эрика Харрисона и 
Брайана Кидда, и потому нас волновало, сможет ли наш отец-командир найти 
достойного продолжателя дела, начатого этими двумя наставниками. Вообще-то 
слухи о том, что Стив, работавший в ту пору с «Дерби», должен перейти к нам, 
ходили довольно давно. Кстати говоря, я помню игру против этой команды на «Олд