скажете теперь?»
Жалко, что я этого не сделал, поскольку по дороге к нашему навесу я бы, 
возможно, вспомнил о необходимости сделать обещанное перед игрой: если я забью, 
подойти и обнять Терри Бирна и Стива Слэттери, массажистов сборной Англии. 
Терри и Слэтти говорили со мной — и выслушивали меня — во время всех взлетов и 
падений, которые я переживал до этого момента. Они были отличными компаньонами 
и, главное, честными: они говорили только то, что думали, а не то, что, по их 
мнению, мне хотелось услышать. И с готовностью выслушивали мои соображения до 
тех пор, пока у меня было, что сказать. Терри стал мне за эти годы 
действительно близким другом. После игры я позвонил каждому из них. Я был 
страшно доволен и собственными действиями, и тем, что мы, победив, прошли в 
следующий раунд. Что же касается моих взаимоотношений со старшим тренером, то я 
чувствовал, что тем штрафным ударом тоже доказал ему кое-что.
Но попаду ли я в основу на игру против Аргентины, которая предстояла нам на 
следующем этапе турнира? Я все еще не до конца разобрался в том, как относится 
ко мне старший тренер. А у нас с ним, прежде чем мы переехали в Сент-Этьенн, 
случился еще один не больно приятный эпизод. Иногда Гленн хотел, чтобы мы после 
обеда прогулялись, чтобы отдохнуть и отвлечься, просто походили в спортивных 
костюмах и кроссовках. На сей раз, однако, мы отправились на тренировочное поле,
 и он внезапно объявил, что хочет отработать новый способ розыгрыша штрафного 
удара, при котором кто-либо легонько подбросит мне мяч, а я ударом с лета 
переправлю его через стенку в ворота. Меня волновало чрезмерное напряжение 
подколенных и ахилловых сухожилий — ведь фактически никто из нас перед этим не 
разогрелся. Поэтому, когда тренер велел мне сделать задуманное им, я просто 
перебросил «свечку» через стенку, вместо того чтобы ударить по мячу в полную 
силу. Тут Гленн всерьез рассердился:
— Ты что, не можешь сделать этого? Ладно, раз не можешь, забудем об этом.
Я же не выполнил то, чего он от меня хотел, только потому, что травма уж точно 
была последним, в чем я нуждался в тот момент. В результате, хотя Гленн 
впоследствии и не упоминал о случившемся на тренировочном поле, атмосфера 
отношений между нами снова накалилась. Да и вообще это была одна из таких 
стычек, о которых игроки помнят долго, причем не только те, кто был в нее 
непосредственно вовлечен, но и их товарищи по команде, стоявшие рядом и вроде 
бы только наблюдавшие за происходящим. Несмотря на это, я чувствовал, что 
заработал себе место в следующей игре, и просто-напросто скрестил указательный 
и средний пальцы, чтобы не сглазить.
Англия против Аргентины — это всегда острейшая встреча, причем по самым 
разнообразным причинам, Далеко не все из которых связаны с футболом. Эта 
конкуренция — одна из самых старых и самых драматичных в футболе. В Аргентине 
то, что мы называем «дерби», именуется classicos; это не только игры между 
соседями вроде матчей «Манчестер Юнайтед» против «Манчестер Сити» или Англии 
против Шотландии, но и любые противостояния, имеющие за собой длительную и 
непростую историю, наподобие игр «Юнайтед» с «Ливерпулем» либо сборных Англии и 
Германии. Но в их номенклатуре числится только один такой classico между 
командами с двух разных континентов, и это как раз матч, где встречаемся Мы и 
Они. Неудивительно, что он всякий раз становится большим событием, и игра в 
Сент-Этьенне, состоявшаяся в 1998 году, не являлась в этом смысле исключением. 
Я чувствовал себя действительно на взводе и с нетерпением ожидал предстоящей 
встречи. Конечно, за время, прошедшее с начала турнира, мне «помогли» 
проникнуться неуверенностью и нанесли несколько эмоциональных травм. Но в 
данный момент я не испытывал ничего, кроме ощущения готовности к матчу против 
Аргентины. И, разумеется, даже не представлял, что заготовила мне судьба как на 
время этой встречи, так и после нее.
Вечер начался очень хорошо: отличная игра, и мы, как минимум, ничем не уступаем 
соперникам. После того как Аргентина вышла вперед, когда всего через пять минут 
после начала матча Батистута забил пенальти, Алан Ширер сравнял счет, также с 
одиннадцатиметровой отметки. Прошло уже больше года с тех пор, как он в 
последний раз пробивал пенальти в составе сборной Англии, но мы все знали, что 
если придется, это дело будет поручено именно ему. Затем, пять минут спустя, я 
послал мяч вперед на Майкла Оуэна, который забил тот знаменитый, фантастический 
второй гол. Они ответили результативным ударом, и на перерыв мы ушли при счете 
2:2. В раздевалке было сказано несколько слов о способах защиты при штрафных 
ударах, с одного из которых Занетти забил нам второй гол. Во всех остальных 
отношениях события развивались нормально, надо было только, когда встреча 
возобновится, не ждать их ошибки, а самим идти вперед: этот матч мы вполне 
можем и должны выиграть. Откуда мне было знать, что меня ждала впереди самая 
настоящая катастрофа?
Я считаю Диего Симеоне хорошим игроком. Хорошим, но при этом еще и отлично 
умеющим вызвать раздражение и злость у того, против кого он играет: всегда он 
где-то около тебя и действует очень плотно, не жалея твои лодыжки и все время 
прихватывая тебя. Такими замашками он, что называется, «доставал» игроков 
многих команд-соперниц и сам знал об этом. Возможно, знал он также и о 
высказывании Гленна Ходдла перед турниром насчет того, что его беспокоит мой 
характер и психологическая устойчивость в ситуациях, где на меня оказывают 
сильное давление. Но по ходу игры у меня действительно не возникало никаких 
проблем или неприятностей, но только до тех пор, пока почти сразу после 
перерыва Симеоне не врезался в меня сзади. А затем, пока я лежал на земле, он 
наклонился ко мне и сделал такое движение, как будто ерошит мои волосы. И при 
этом сильно дернул их. В ответ я совсем несильно пнул его ногой. Это была 
инстинктивная, хоть и неправильная реакция. Ты просто не можешь себе позволять