переполнена фотографами, и едва мы появились, как нас стали обстреливать 
вспышки. Куда бы ни глянул, я видел только людей, сидевших по обе стороны зала 
на местах для зрителей. Первым делом я изо всех сил старался удержать улыбку на 
своем лице, которое на самом деле застыло, словно на морозе. Потом глубоко 
вздохнул и поглядел вниз и влево, где на отдельных местах сидела Виктория 
вместе с руководством мадридского «Реала». Она смотрела на меня взглядом, в 
котором ощущалась поддержка, как будто хотела сказать: «Давай, действуй. Так уж 
оно бывает, ты же сам знаешь. Все мы смотрим на тебя».
А теперь я действительно улыбался. Позади меня был огромный киноэкран, 
достаточно большой для того, чтобы вызвать у меня такое чувство, словно я стою 
вот здесь, на сцене, а роста во мне — примерно один фут или около того. На 
мгновение я почувствовал себя примерно так, как иногда бывало со мной в субботу 
утром в каком-нибудь кино, с той только разницей. что сейчас в этом фильме 
играл я сам. На желтом фоне цвета жженой пробки — моя голова, значок клуба и 
слова «Реал (Мадрид)». Сеньор Перес выступил вперед. Они собирались переводить 
меня на испанский. Но не было никого, кто перевел бы его слова на английский, 
для меня. В общем, они здесь так или иначе пробросили меня. И лишь попозже я 
получил текст президентской речи, и до меня дошел ее подспудный смысл.
— Дэвид — великий игрок, игрок, который был воспитан в традиции готовности 
принести себя в жертву команде. Он приходит к нам из самой лучшей и самой 
состязательной футбольной лиги в мире. Мы уверены, что он достаточно хорошо 
оснащен технически и обладает достаточно сильным характером, чтобы преуспеть и 
здесь.
Теперь вперед вышел Альфредо ди Стефано, держа в руках футболку мадридской 
команды. Мы обменялись рукопожатием, а фотографы выкрикивали:
— Сюда, Дэвид, сюда! Aqui, aqui — рог favor — Senors (Сюда, сюда — сделайте 
одолжение, господа (исп.)
Мы держали футболку перед собой.
— Поверните ее спиной, поверните ее!
Сзади все увидели номер 23, а над ним — фамилию «Бекхэм».
Никто не знал за пределами клуба, каким будет мой номер в новой команде. Я 
долго и упорно думал о том, какой же номер мне выбрать из числа тех, которые 
еще не использовались другими игроками. Даже руководство «Реала» не знало об 
этом вплоть до вчерашнего вечера, когда уже совсем поздно я позвонил им из 
отеля и сообщил свое окончательное решение.
Внезапно раздалось нечто напоминающее взрыв, — это разом защелкали затворы 
нескольких сотен фотокамер. Я мог расслышать в зале голоса:
— Veinte у tres.
Двадцать три. А затем, мгновение спустя:
— Майкл Джордан. Майкл Джордан!
Значит, он был героем не только для меня. Ну а теперь подошла моя очередь. Я 
шагнул вперед, к микрофону. Перед этим снова и снова я повторял про себя те 
первые несколько слов, которые намеревался сказать. Мне не хотелось держать в 
руках клочок бумаги. И не хотелось заранее задаваться вопросом, что сказать 
потом. В таком случае под угрозой оказалась бы непосредственность моих первых 
впечатлений. Для начала я прочистил горло.
— Gracias. Сеньор Перес, сеньор ди Стефано, дамы и господа.
Тут я предоставил какую-то долю секунды переводчику, чтобы тот успел сделать 
свою работу. Но на первых порах его микрофон, как мне показалось, не работал 
должным образом. Я ждал. И пока я ждал, мои мозги тоже прочистились — и стали 
совсем пустыми. Внезапно я осознал наличие целого леса камер, скучившихся 
передо мной, и массы людей по всему залу. которые вытягивали шеи в мою сторону. 
Я был доволен что научился доверять самому себе. А потом открыл рот. и оттуда 
как бы само собой полилось все остальное:
— Я всегда любил футбол. Конечно, я люблю свою семью… — Тут я снова посмотрел 
вниз, на Викторию: это слишком правда, я действительно люблю их. — … И у меня 
замечательная жизнь. Но футбол для меня — это все. А играть за «Реал» — мечта, 
становящаяся сейчас былью. Спасибо каждому из присутствующих за то, что пришли 
сюда разделить мою радость в связи с переходом. Gracias.
Я держал футболку — мою новую футболку — перед собой:
— Hala (Вперед (исп.) Мадрид!
Подошли другие директора клуба, чтобы сделать групповые фотографии, а затем 
сеньор Перес увлек нас за кулисы и через длинные коридоры провел в помещение, 
расположенное в дальнем конце здания, где располагался стол, уставленный 
острыми закусками, печеньем и прохладительными напитками. Такая или похожая 
комната есть в каждом футбольном клубе: с наклонным потолком и скамейками вдоль 
стен. Впрочем, здесь все это выглядело немного опрятнее. Затем меня оттуда 
вывели в раздевалку — правда, не столь впечатляющую. как та, что я видел на 
«Бернабеу» за день до этого.
Мне понадобилось какое-то время, чтобы надеть на себя форму мадридского «Реала»,
 — в самый первый раз Потом парочка охранников в сопровождении Саймона и Джейми,
 агентов фирмы SFX. прошли вместе со мной через раздевалку, и мы попали на 
площадку, помеченную как Numero 2. — небольшое тренировочное поле с двумя 
низкими трибунами — на одной стороне и за одними из ворот. Обе они были битком 
забиты болельщиками. Когда я снова оказался на открытом воздухе, понадобилось 
несколько секунд, чтобы мои глаза смогли приспособиться к яркому свету. Я 
пробежал через проем в ограде, и мне бросили сразу несколько футбольных мячей. 
Игра в футбол — это для меня средство зарабатывать на жизнь. Посему укрощать 
мяч или жонглировать им, удерживая в воздухе, — для меня нехитрый трюк; более 
того, это моя вторая натура. Но проделывать подобные вещи на небольшой травяной