состоянии выиграть это важнейшее состязание. И действительно, в том году мы 
вышли на полуфинальные матчи против дортмундской «Боруссии» с верой в то, что у 
нас имеется реальный шанс. Вместо этого они просто размазали нас: как и 
большинство немецких команд, дортмундцы были очень хорошо организованы и точно 
знали, что и зачем делают. А уж оборонялись они действительно супер. Я помню их 
левого защитника, Иорга Хайнриха, против которого мне в тех двух встречах было 
играть труднее, чем против любого футболиста до сих пор. После того как в 
первом матче, состоявшемся в Дортмунде, они обыграли нас всего 1:0, мы 
оценивали свои шансы в ответной игре у себя дома высоко и, как оказалось, 
слишком самонадеянно: они повторили тот же самый счет и на «Олд Траффорде», а 
затем продолжили успешную серию, победив в финале и «Ювентус».
Те игры против «Боруссии» были по-настоящему убийственными, но если исключить 
их, события развивались для меня в том сезоне настолько успешно, что лучше 
трудно и придумать. Я носил футболку с номером 10, выходил почти на каждую игру 
и забивал такие голы, к которым привык, выступая за «Риджуэй Роверз», — 
например тот, когда на «Сэлхерст-Парке» во встрече против «Уимблдона» я послал 
мяч в ворота противника, едва успев пересечь центральную линию поля, или удар с 
лета по воротам «Челси» в матче на стадионе «Стамфорд Бридж», состоявшемся как 
раз в тот день, когда я в первый раз встретился с Викторией. В довершение всего 
федерация футбола в результате голосования назвала меня лучшим молодым игроком 
года. Когда противники, против которых ты каждою неделю выходишь в матчах 
премьер-лиги, оказывают тебе такую честь и признают твои достижения, у тебя 
просто не может не возникнуть такого чувства, что хотя бы какие-то вещи ты 
делаешь правильно.
И, кроме всего, это было просто замечательно — играть в форме «Юнайтед». С нами 
работал лучший старший тренер в стране, да и его ассистент тоже порождал у нас 
такое чувство, что в его лице мы имеем и самого лучшего тренера номер два. Я 
знаю, что наш отец-командир не совсем лестно высказывался в адрес Брайана Кидда,
 после того как тот покинул «Олд Траффорд», чтобы занять пост старшего тренера 
в команде «Блэкберн Роверз», но все равно считаю, что под его началом они там 
создали прекрасную команду. Киддо являет собой образчик фантастического тренера 
— сомневающиеся могут просто спросить любого, кто когда-либо общался с ним, — и 
я считаю, что он, особенно В «Юнайтед», сделал очень много для налаживания 
взаимопонимания между шефом и игроками. В раздевалке каждый рассматривал 
Брайана как «одного из нас». И после тренировки, и после игры никто из 
администрации не должен был, как говорится, «по службе» наблюдать за тем, что 
говорили или что делали ребята. Киддо просто шутил и смеялся в одном кругу с 
остальными парнями и вместе с ними.
Знал он и то, когда следует быть серьезным. На тренировках мы работали далеко 
не в шутку, а действительно до седьмого пота, но, имея дело с Киддо, ты никогда 
не замечал этого, поскольку он заботился о том, чтобы каждое занятие было 
непохожим на остальные: то не давал нам скучать, а новые упражнения позволяли 
игрокам сохранять психологическую свежесть. Скоулзи, Ники Батт и оба Невилла 
знали Брайана дольше, чем я: он работал в «Юнайтед» уже очень давно. Думаю, что 
и в этом заключается отчасти причина того, почему ему удавалось поддерживать в 
клубе такие хорошие отношения между людьми. Насколько мне известно, я — отнюдь 
не единственный, кто должен благодарить Киддо за то, что в какой-то момент 
пребывания на «Олд Траффорде» тот смог смягчить и разрядить конфронтацию с 
нашим уважаемым отцом-командиром. И хотя Кидд никогда не шел против старшего 
тренера и уж тем более не пробовал тем или иным способом подорвать доверие к 
шефу, я всегда испытывал такое чувство, словно он присматривает за нами, 
игроками, и отстаивает нас перед ним. И благодаря этому раздевалка ощущала себя 
действительно счастливой.
Кроме того, наша раздевалка была еще и вполне преуспевающей. Мы испытали 
разочарование после относительной неудачи на европейском уровне, но завоевание 
в мае 1997 года звания чемпиона премьер-лиги, причем второй сезон подряд, уже 
само по себе было большим достижением. На финише мы оторвались от 
преследователей на семь очков — немало, особенно если учесть, что в этой гонке 
принимала участие отнюдь не одна или две лошади. «Ливерпуль», «Ньюкасл» и 
«Арсенал» — все они, хоть и в разное время на протяжении сезона, предпринимали 
попытки обскакать нас. Но в итоге мы выиграли первенство с большим запасом и за 
несколько недель до его окончания, хотя и чувствовали себя немного странно, 
став чемпионами досрочно благодаря поражению другой команды. В понедельник 
вечером мы на «Олд Траффорде» сыграли вничью 3:3 с «Мидлсбро». И хоть мы тогда 
не блеснули, невозможно забыть встречу, где ворота смог поразить Гэри Невилл, 
номинально выступающий в защите. На следующий день, во вторник, «Ливерпуль» — 
единственная команда, которая могла нас обойти в борьбе за почетное звание, — 
проводил на стадионе «Сэлхерст-Парк» матч, передававшийся по телевидению. Мы с 
Гэри специально отправились в гости к Бену Торнли, чтобы вместе понаблюдать за 
игрой. Я и в лучшие времена — не любитель смотреть футбол по телевизору, а уж 
тут, при такой высокой ставке, заведомо был не в состоянии выдержать напряжение.
 Дело кончилось тем, что мы с Гэри вышли прогуляться и пропустили весь второй 
тайм.
К моменту нашего возвращения игра завершилась, и «Уимблдон» победил, а это 
означало, что мы уже чемпионы. Обычно в конце того матча, в котором команда 
выигрывает почетный трофей, можно высвободить часть адреналина — сначала на 
поле, а потом и в раздевалке. Но в тот вечер мы не находились ни тут, ни там, а 
сидели в гостиной у Бена Торнли. И мы тогда нарушили железный закон 
«комендантского часа», действовавший в клубе, — но это был первый и 
единственный раз, когда я позволил себе такое. В ближайший четверг нам