тренировки на маленьком «Воксхолле-Нова» и не без трудностей вытаскивал из-за 
руля все свои шесть футов четыре дюйма (193 см). Потом он делал свое дело. 
Затем, когда мы заканчивали, он втискивал себя обратно в эту малолитражку и 
уезжал. И это кажется по-настоящему удивительным, тем более, когда подумаешь о 
том воздействии, которое он оказывал не только на меня и остальных игроков, но 
и на весь клуб. Мы не говорили к ним, но о нем мы говорили почти все время.
В моих глазах Эрик не мог сделать ничего неправильного. И я думаю, что даже наш 
отец-командир тоже немного трепетал перед ним. Однажды вечером мы пошли на 
премьеру одного из фильмов про Бэтмана. Туда пригласили весь клуб, а посему 
предполагалось, что мы явимся не как-нибудь, а в галстуках-бабочках. Эрик же 
пришел, одетый в помятый белый пиджак и свои любимые ярко-красные спортивные 
штаны фирмы «Найк». Теперь-то я смеюсь, рассказывая об этом, — после почти 
настоящих оплеух, которые я обычно получал от шефа за неподходящую одежду, 
которую позволял себе носить. Эрик, однако, был на особом положении. Наш тренер 
знал об этом, равно как знали и все прочие игроки. Мы никогда не завидовали 
тому, что к нему относились по-другому, не так, как к остальным из нас.
Эрик представлял собой отдельный, обособленный класс. Если кто-либо сомневался 
в этом, он был всегда готов лишний раз напомнить Фоме неверующему об этом. Не 
скажу, чтобы ребята очень часто рисковали выразить такое сомнение. Однажды 
вечером, после очередной игры, мы решили устроить «общекомандную встречу». На 
самом деле это была всего лишь обычная вечеринка с участием одних только парней,
 но громкое название подразумевало, что каждый знает о необходимости 
присутствовать на ней. Мы планировали в 6.45 встретиться в одном известном всем 
манчестерцам местечке под названием «Четыре времени года» и затем отправиться 
оттуда куда-нибудь еще. К 7 часам вечера отсутствовал только Эрик. В конечном 
итоге явился и он — не спеша, эдаким прогулочным шагом, — и Гиггзи показал 
пальцем на его часы:
— Семь часов с хвостиком, Эрик.
Райан изо всех сил старался, чтобы его голос звучал, как у отца-командира, если 
кто-то опаздывал на тренировку. Эрик посмотрел на циферблат:
— Шесть сорок пять.
Гиггзи тоже посмотрел на его часы, но прежде чем он успел сказать хоть словечко,
 Эрик подтянул рукав и показал нам самый красивый «Ролекс», какой доводилось 
видеть кому-либо из нас:
— Шесть сорок пять, — произнес он, улыбаясь. Конец всяким спорам. Как могли 
такие классные часы или же мужик, который их носит, ошибаться насчет времени?
Наблюдать за Эриком означало приобретать сразу высшее футбольное образование, 
особенно если говорить о том, как он обычно занимался самосовершенствованием. 
Каждый день после тренировки он оставался на поляне «Клиффа», работая 
самостоятельно. Пробивал штрафные удары, делал обманные движения и разные финты 
— в общем, такие вещи, какие ты вполне мог ожидать. Но основное время он 
занимался самыми простыми приемами. Он пробивал мяч вверх настолько высоко, как 
только мог, и затем принимал его, стараясь как можно быстрее и удобнее укротить 
его и взять под контроль. Потом многократно бил мячом в стену и принимал отскок,
 попеременно действуя то правой, то левой ногой. Эрик был одним из лучших 
игроков в Европе, а он проделывал ту же самую элементарщину, которой я 
занимался с папой в «Чейз Лейн Парке», когда мне было лет семь.
Играя в футбол профессионально, вы должны травить основное свое время на 
подготовку к двум играм в неделю. Это не оставляет больших возможностей для 
занятий основами: умением контролировать мяч и нанесением ударов. Отец всегда 
старался добиться от меня понимания того, что уверенный контроль над мячом — 
это самый важный навык из всех. Не имеет значения, какой именно элемент ты 
сейчас отрабатываешь, — ключевым всегда является хороший первый контакт с мячом.
 Вот почему Эрик, который давно уже был футболистом, признанным на 
международном уровне, всегда стремился найти время поработать над этим 
основополагающим компонентом игры. Если ты умеешь удобно и непринужденно 
принять мяч, это дает тебе возможность в процессе игры видеть, что ты должен 
сделать потом. Наш тренер накануне финала кубка федерации в 1994 году рассказал 
нам про Эрика вот какую историю. Однажды он увидел, как тот совершенно 
самостоятельно занимается на лужайке около отеля. Именно тогда Алекс понял, что 
Эрик является игроком, который устанавливает для себя собственные стандарты, 
причем поднимает планку выше, чем ее мог бы установить для него кто-либо другой.
 Он был примером для всех нас, включая самого шефа.
И он вовсе не поставил себя в качестве лидера. Не думаю, что до приезда в 
Англию, а также в течение того времени, пока он выступал в «Лидсе», эта сторона 
характера Эрика особенно бросалась в глаза. Зато сразу же после перехода в 
«Юнайтед» все переменилось. Это выглядело так, словно он нашел место, которое 
было для него своим, и дорос до положения, которое он, по своему убеждению, 
заслужил. Все, что он делал, надев футболку «Юнайтед», с самого начала было 
просто поразительным. Именно приход Эрика в команду через три месяца после 
начала сезона стал ключевым аспектом в деле завоевания «Манчестер Юнайтед» 
звания чемпиона премьер-лиги в 1992/93 годах, чем был положен конец всему 
долгому периоду ожидания подобной победы клуба. А затем, в следующем сезоне, он 
помог «Юнайтед» сделать наш первый чемпионский дубль.
В течение тех двух сезонов я не играл в первой команде, но когда мы в конечном 
счете действительно стали играть вместе, я могу от чистого сердца сказать, что 
именно Эрик оказался той искрой, благодаря которой вспыхнуло пламя, и все это 
смогло случиться. Он вел за собой. Остальные следовали за ним. Это очень редкое 
качество: прирожденный капитан, которому фактически едва ли вообще требуется 
говорить что-нибудь нам или кому-либо еще. Ты и не слышал, чтобы Эрик вел за