футболисту, появившемуся в их городе. Тем не менее, моя жена казалась 
напряженной: ее только что провезли вокруг всего города в поисках чего-нибудь 
такого, что можно было бы назвать домом. В общем, то, к чему мы готовились, 
начало понемногу сбываться. А сейчас у нас с Бруклином было время для небольшой 
разминки на террасе нашего апартамента. Интересно, сколько из всего этого он 
сможет вспомнить, когда станет старше?
В пять часов подъехали автомобили, которым предстояло отвезти нас на «Бернабеу».
 До стадиона было совсем близко, и нам пришлось проделать совсем короткий путь 
по главной магистрали, где с приближением вечера поток машин становился все 
плотнее: «Реал» построил свою домашнюю спортивную арену на такой улице Мадрида, 
которую можно было сравнить с Риджент-стрит (Риджент-стрит — улица в центре 
Лондона, ограничивающая с запада район Сохо, где размещаются многочисленные 
увеселительные заведения). Конечно же, я бывал там прежде в качестве игрока 
«Манчестер Юнайтед», но когда мы плавно въехали в ворота на стадион, я очень 
многого не узнал. И неудивительно, поскольку кругом шло строительство: от самой 
дороги выгибали свои шеи подъемные краны, между грудами стройматериалов сновали 
землеройные машины и самосвалы. Хосе Анхель Санчес, директор «Реала» по 
маркетингу, сказал мне, что клубу пришлось реконструировать трибуну на той 
стороне поля, откуда выходили игроки:
— Когда Сантьяго Бернабеу строил этот стадион в сороковые годы, он разместил 
президентские ложи и кабинеты на трибуне напротив той, где находятся помещения 
для игроков. Этим мы как бы хотели сказать: наш зал заседаний никогда не будет 
конкурировать с нашей раздевалкой. Теперь, однако, инструкции Лиги чемпионов 
УЕФА указывают на то, что мы должны расположить их вместе.
Мы поднялись по лестнице наверх, к офисам клуба. И хоть причина была, 
разумеется, не в высоте или крутизне подъема, но я немного запыхался и сжимал 
руку Виктории чуть сильнее, чем обычно. Думаю, что мы шли каким-то коротким 
путем, поскольку, внезапно повернув за угол, сразу оказались на месте: перед 
нами — широкий коридор, головы, высовывающиеся из дверных проемов, полдюжины 
мужиков в одинаковых костюмах, переминающихся с ноги на ногу. С виду это 
напоминало ряд обычных кабинетов в любом современном офисном здании где угодно 
в Европе. Все выглядело очень просто. Никакой пышности, ничего шикарного или 
вызывающего. Мне это понравилось: «Реал» рассчитывал произвести впечатление не 
на входе. Я испытывал волнение, оттого что находился здесь. Люди подходили, 
чтобы обменяться рукопожатиями и представиться, и могу сказать, что они не 
скрывали от меня, насколько этот факт волнует и их тоже.
Хосе представил меня директору клуба по вопросам футбола, Хорхе Вальдано, — 
человеку, который наряду с президентом клуба сыграл, вероятно, наиболее важную 
роль в моем приглашении в Мадрид. Он выглядел весьма импозантно и при этом 
широко улыбался. Не знаю, сколько лет было сеньору Вальдано, но в любом случае 
он по-прежнему обладал телосложением и энергией настоящего игрока 
международного уровня, каковым этот крепкий мужчина когда-то и был. Я на миг 
представил себя рядом с ним в борьбе за мяч и скажу честно: мне бы не очень-то 
хотелось на своей шкуре почувствовать, как он оттирает противника от мяча. 
Хорхе был одним из немногих людей в клубе, которые совершенно не говорили 
по-английски, и для меня это было прекрасно. По крайней мере, тут мы с ним были 
на равных, верно? Сеньор Вальдано жестом пригласил меня в кабинет, около 
которого стоял. Из-за стола главного тренера поднялся Карлош Куэйрош. Увидеть 
его было для меня неожиданностью. Я все знал о решении Мадрида освободить с 
этого поста Висенте дель Боске. Знал я также и о том, что Карлош покинул «Олд 
Траффорд» с целью заменить его, равно как не было для меня тайной и то, 
насколько хорошо Карлош умеет работать. Но я не представлял себе, что он уже 
будет на «Бернабеу». Это был немного странный и вместе с тем обнадеживающий 
момент. Так кто и за кем здесь следует? Мы заключили друг друга в объятия. И 
отлично понимали друг друга — два новых человека, оказавшихся здесь в 
межсезонье, в конце июля.
Сейчас они были готовы показать мне все вокруг, и главное — мое рабочее место. 
Мы двинулись всей толпой назад, вниз по ступенькам. Хосе шествовал впереди и 
старался произвести впечатление официального гида «Реала», который ведет за 
собой экскурсантов: «А вот здесь то место, куда посторонние никогда не заходят»,
 — сказал он, распахивая дверь, ведущую в раздевалку хозяев поля. На дверце 
каждого шкафчика висела фотография — здоровенная, чуть ли не от скамейки до 
самого потолка — того игрока «Реала», которому он принадлежал. На какое-то 
мгновение это вызвало у меня чувство, словно я снова очутился среди соперников, 
когда увидел их всех, причем практически в натуральную величину: Рауля, Фигу, 
Роналдо, Зидана, Роберто Карлоса и их товарищей по команде. Как оно будет 
выглядеть — играть рядом с ними, вместо того чтобы играть против них? Мы прошли 
через это помещение и оказались в туннеле. Я без труда вспомнил, как стоял 
здесь совсем недавно, в апреле, испытывая предстартовый зуд и ожидая начала 
игры. Теперь у меня было такое же чувство.
— Хосе! Есть тут где-нибудь мяч? Я не могу ждать. Мяч тут же появился. Я отдал 
его Бруклину, чтобы тот нес большую кожаную игрушку, а сам вышел в узкую полосу 
солнечного света около боковой линии. Виктория стояла рядом. Вечерело, и тени 
от нас протянулись далеко вперед. Здесь, в этом месте, собралась исключительно 
наша, сугубо частная компания. В нашем распоряжении был весь стадион 
«Бернабеу»: трибуны вокруг нас вздымались наподобие склонов гор, строительные 
работы, которые велись позади нас, на сегодня закончились. Я бросил взгляд на 
маму. Три месяца назад она сидела здесь где-то в дальнем углу, наблюдая, как я 
играю за «Юнайтед», и все подсказывало ей, что я еще вернусь сюда — играть за 
Мадрид. Я направился к штрафной площадке.