поводу моего перехода в мадридский «Реал». В Англии мы все еще не понимаем, 
какую страсть питают на Дальнем Востоке к футболу. А здесь мы с Викторией были 
страшно заняты. Организаторы учли и расписали, как нам казалось, буквально 
каждую минутку. Но прием, который нам оказывали всюду, и тот факт, что мы с 
Викторией наслаждались происходящим вместе, сделали эту поездку чем-то большим, 
нежели просто мимолетным рабочим визитом. В Англии Виктория выглядела 
напряженной, пока многие вопросы оставались нерешенными и у нее отсутствовало 
чувство уверенности. Теперь, когда все было улажено, она позволила себе просто 
получать удовольствие и радоваться жизни (почти в такой же степени, как я), 
полная волнующего ожидания того, что ожидало нас впереди.
Все случилось так быстро! Я чувствовал себя так, словно большую часть месяца 
бежал рядом с самим собой, стараясь только не отставать от тех событий, которые 
происходили с нами. Так уж устроена моя жизнь — переключаешься на следующее 
приключение настолько быстро, что никогда не остается времени толком 
разобраться в том, которое сию минуту закончилось. Тем не менее, однажды в 
Таиланде темп моей жизни внезапно чуть-чуть замедлился и образовалась пауза, 
достаточно долгая для того, чтобы я мог повнимательнее приглядеться к самым 
главным вещам в жизни. Но ведь когда находишь время задать самому себе 
по-настоящему важные вопросы, они всегда оказываются одними и теми же: «Кто ты 
такой? Где ты был? Куда направляешься?»
В один действительно прекрасный день мы проводили время на пляже близ Хуа Хин, 
снимая клипы и делая рекламные фото для японского спонсора, фирмы ТВС. Все это 
происходило в очень красивом окружении — бледный молочный свет солнца, 
погруженного в дымку, небольшие виллы местного курорта, гроздьями рассыпанные 
среди пальм вдали от променада, песок, простирающийся вдаль, куда-то в 
бирюзово-зеленоватую воду и настолько чистый, что невозможно сказать, где 
заканчивается пляж и начинается море. Для нас развесили гамаки, чтобы мы могли 
побездельничать в паузах между отдельными сеансами съемок, наблюдая между делом 
за операторами, осветителями и прочим персоналом, которые носились, как 
угорелые, словно бы стараясь убедить друг друга, а также любого из числа тех, 
кто мог это увидеть, что они действительно вкалывают, не жалея сил. На съемках 
всегда бывает так, что чем больше времени прошло, тем меньше его осталось и тем 
сильнее хочется втиснуть в оставшиеся часы все недоделанное. В результате из-за 
спешки и усталости люди становятся взвинченными и несколько обидчивыми. Но не 
очень.
И вот для съемок чуть ли не последних на сегодня кадров мы спустились прямо на 
пляж. В ту же секунду рядом с нами появились восемь тайских мальчишек в 
возрасте приблизительно по девять-десять лет, которые до этого где-то прятались 
в ожидании главного для них момента на этот день (как потом оказалось, и для 
меня тоже). Мы снимали эпизод, где я играл с ними в футбол, — никаких ворот, 
никаких голов, мы просто гоняемся друг за другом по песку. Из инвентаря был 
только какой-то совсем уж невзрачный старый мяч. Режиссер сказал:
— Вы просто играйте, а оператор с камерой будет изо всех сил стараться не 
отставать от вас.
На меня и этих пацанов надели только шорты. На ногах у нас не было ничего, 
чтобы не портить ощущение контакта с песком и мячом, и мы просто носились взад 
и вперед, то посылая мяч друг другу, то стараясь обвести кого-то или отобрать у 
него мяч. Я делал маленькие финты, всего лишь одно-два касания, — и сразу 
легкий пас ближайшему к тебе парнишке, который в этот момент становился как бы 
игроком из твоей команды. И вот сейчас, уже в конце дня, под дуновениями 
теплого бриза я вдруг почувствовал себя так, словно взлетел высоко над 
побережьем и смотрю на все происходящее как бы со стороны. Ведь по возрасту я 
вполне мог быть отцом любого из этих мальчишек. И любой из них мог быть мною — 
взмокшим от пота подростком, у которого капало даже с бровей и висков, но 
который, тем не менее, неутомимо носился по полю на «Чейз Лейн Парке», сражаясь 
пять на пять. Они малость умели играть, эти тайские парнишки. А я вдруг понял, 
что сейчас в первый раз имею дело с мячом, после того как схлопотал травму в 
матче против сборной Южной Африки в Дурбане. Мы вовсе не старались облегчить 
задачу парню с видеокамерой и напрочь забыли о нем, погрузившись в игру, как 
это всегда бывает с мальчиками.
Вернувшись в тот вечер к себе в отель, мы поели и тут же легли. Думаю, моему 
организму просто хотелось доспать то, чего ему не удалось из-за постоянных 
разъездов. Как долго я спал? Два часа? Три? Когда мои глаза широко открылись, 
кругом было темно. Виктория крепко спала около меня. Разбудил меня не 
какой-нибудь шум или приснившийся сон. Я полежал неподвижно парочку минут, 
ожидая, что вот-вот снова уплыву в ночь — уже до самого утра. Но этого не 
происходило, будто меня мучили какие-то мысли. Но нет — просто мои 
биологические часы вдруг решили, что сейчас самое время бодрствовать. Спорить 
тут бессмысленно. Я понемногу начал различать комнату и мебель вокруг. Потом 
тихонько выскользнул из-под сетки против комаров и москитов и прошел в ванную. 
Там нашлась бутылка воды, и я пошлепал обратно, ощущая под босыми ногами 
прохладный деревянный пол.
Думается, Виктория вряд ли была бы в восторге, если бы я стал ее трясти, чтобы 
разбудить и потрепаться. Телевизор стоял достаточно далеко от ее кровати, и я 
подумал: если убавить звук, он не должен ее потревожить. Я пошарил рукой по 
низкому серванту, пока не наткнулся на дистанционный пульт. Потом тихо перенес 
стул через комнату и поставил его совсем близко, в ярде или полутора от экрана, 
включил телевизор и откинулся на спинку стула.
Сначала раздался щелчок от легкого электрического разряда, а затем на 
поверхности экрана стала проявляться и плавать картинка. И по мере того как в