инстинктивная радость, которая приходит вместе с результативным ударом, 
вступила в противоречие с мыслью о том, что я, возможно, никогда не сделаю 
этого снова.
Празднование получилось какое-то неоднозначное, шиворот-навыворот. Я был 
счастлив забить гол, но в то же самое время подавлял душившие меня слезы. Мы 
разгромили «Чарльтон» 4:1. Трех завоеванных очков оказалось достаточно, чтобы 
стать победителя ми в премьер-лиге, хотя мы и не знали этого до следующего дня, 
когда «Арсенал» проиграл «Лидсу».
Тем временем мы вместе с болельщиками «Юнайтед» отмечали данную победу, и если 
этот праздник мог стать для меня прощанием с «Олд Траффордом», я был счастлив 
забить для наших фанов гол, чтобы они лучше запомнили меня. Получилось так, что 
я стоял рядом с Гэри, и у меня было очень грустно на душе, когда я смотрел на 
то место, которое привык называть своим домом. Гэри наклонился ко мне, и 
спросил, что меня мучит. Я ответил ему:
— Они ведут переговоры с другими клубами.
Гэри даже думать не хотел, что это правда. Я знаю, что мы с ним — лучшие 
товарищи по команде, и знаю также, насколько он любит «Манчестер Юнайтед». 
Поэтому ему никак не хотелось, чтобы я расстался с клубом. После того как я 
переоделся и глотнул в зале для игроков холодненького, можно было вывести 
Бруклина на поле немного поработать с мячом. «Олд Траффорд» зиял пустотой, но 
солнце еще светило поверх крыши западной трибуны. Если я собирался поскулить, 
то это был самый подходящий момент — стадион выглядел очень красиво, а его 
трибуны словно бы еще отзывались эхом голосов 60 тысяч фанатов в красном, 
которые часом раньше до отказа заполняли все сектора. Но Бруклину всего лишь 
хотелось поиграть. Он не желал, чтобы его папа разводил эмоции, когда тут нас 
ждали пустые ворота и просили вколачивать в них голы. Это был сладостно-горький 
день, и я был доволен, что закончил его в компании своего мальчика. Появилось 
ощущение, что я начинал примиряться со своей судьбой.
А затем, теперь уже в самый последний раз, все снова переменилось. Быть может, 
мы в «Юнайтед» просто испытали общее облегчение после победы в лиге и 
завоевания чемпионского титула? Или команда в полном составе, включая 
отца-командира, расслабилась и устроила себе передышку? Всю неделю, если не 
обращать внимания на газетные сплетни, все казалось прекрасным в этом лучшем из 
миров. В ходе тренировок я чувствовал себя так, словно мне здесь рады, словно 
впервые за несколько месяцев я тут — свой и составляю единое целое со всеми, а 
шеф смеялся и подшучивал надо мной точно так же, как он это делал на протяжении 
прошедших десяти лет. Игра на стадионе «Гудисон» была, по сути, поездкой по 
трассе Ист-Ланкс-роуд за причитающимся нам серебряным кубком. Мы уже стали 
чемпионами до начала последней для нас игры в данном сезоне. В те несколько 
недель атмосфера в нашей раздевалке выглядела такой же здоровой, какой она была 
всегда в период моей карьеры в «Юнайтед». Теперь она мне особенно нравилась, 
поскольку я снова чувствовал себя на дружеской ноге с ребятами и вообще — в 
гуще дел и событий. Казалось, в те несколько дней совершенно утратили значение 
запавшие мне в память минуты перед телевизором, когда я наблюдал за 
отцом-командиром. Я действительно не мог поверить, что когда-либо мне придется 
уходить из этой слаженной команды, из этого замечательного футбольного клуба. 
После победы над «Эвертоном» со счетом 2:1 я участвовал в празднествах с таким 
же удовольствием, как и любой из футболистов, и даже забил в этой встрече 
первый гол. Поскольку в ходе чемпионата мы смогли выбраться из глубокой 
турнирной ямы, ликвидировать большущее отставание от «Арсенала» и обойти его, 
этот трофей победителя премьер-лиги явился тем успехом, для достижения которого 
нам действительно пришлось всем вместе упорно потрудиться. Начиная с Нового 
года, мы не проиграли в лиге ни единого матча. И на поле после финального 
свистка, когда мы шествовали с почетным трофеем в руках, и в раздевалке после 
встречи я снова чувство вал себя частью всего этого. Если бы меня спросили в 
тот момент, собираюсь ли я покинуть «Юнайтед», я бы ответил:
— Не раньше чем через миллион лет.
Никогда не забуду этого чувства победы, завоеванной в футболке «Юнайтед». 
Значит, через миллион лет? Я ушел меньше чем через пять недель.
В середине мая, после окончания сезона, произошли два события. Первое состояло 
в следующем: генеральный директор клуба «Манчестер Юнайтед», Питер Кенион, 
заявил, что если кто-либо проявит интерес ко мне и предложит достаточную сумму 
денег, клуб готов обдумать вопрос о моей продаже. Я знаю, как выглядят фразы, 
вырванные из контекста, но для меня подобное заявление прозвучало весьма 
неприятно. Я не хотел уходить. За год до этого Питер напрямую задал мне со 
ответствующий вопрос, и с того времени я не изменил своей точки зрения. 
Думается, я знал, какие чувства питает ко мне отец-командир, но все-таки даже в 
этих условиях сохранял убежденность, что все недоразумения, возникшие между 
нами, можно выяснить, пока клуб все еще хочет видеть меня в своих рядах. Теперь 
такое заявление ответственного руководителя не говорило о том, что у 
администрации сохранилось подобное желание. 14 мая передо мной положили новый 
контракт с клубом «Манчестер Юнайтед». Я знаю, что некоторые болельщики, 
вероятно, подумают в этом месте: «Ну, что ж, если ты действительно желал 
оставаться на «Олд Траффорде», то почему тогда просто не подписал его?» 
Возможно, именно так рассуждал и наш шеф.
Моя предыдущая договоренность с клубом, согласованная за год с небольшим до 
этого, потребовала полутора лет выяснений, уточнений и разбирательств. Клуб был 
очень честен и открыт в своих деловых отношениях со мной по данной сделке. 
Теперь вдруг мне предложили совершенно новый контракт, как будто хотели 
сказать: подпиши это или забудь обо всем. Несмотря на то, о чем в то время