некоторые говорили или писали в данной связи, мое будущее в «Юнайтед» никогда 
не определялось деньгами. Как факт, этот новый контракт предусматривал 
повышение оплаты. Помню, как я беседовал с отцом о своих чувствах по этому 
поводу:
— Единственная причина, по которой я могу когда-либо покинуть «Юнайтед», 
состоит в том, что я не буду уверен в заинтересованности во мне клуба. Так вот, 
теперь у меня такое чувство, словно мое присутствие в клубе действительно никак 
не беспокоит руководство.
Это был не тот момент, чтобы сидеть дома и ждать у моря погоды, ждать, каким 
образом повернется дело.
И это была не та ситуация, когда я держал все под контролем. В составе сборной 
Англии мне предстояло выехать в Южную Африку для участия в товарищеском матче с 
их командой. Это путешествие закончилось совсем другой поездкой — в санитарной 
машине, после того как я в начале игры сломал кость руки. Затем я появился дома 
и спешно упаковал вещи, чтобы отправиться на наш уже обычный летний отдых в 
Штатах. Постоянные разъезды были в целом правильным решением — именно тем, чего 
мне в то время хотелось. Я не знал, каким образом себя вести: сегодня я 
чувствовал, что мне пришло время расстаться с «Юнайтед», а завтра казалось, что 
все может еще устроиться, и я смогу остаться. Тони Стивенс держал меня в курсе 
того, что происходило тем временем в Англии. Он всегда поддерживал хорошие 
отношения с персоналом «Юнайтед» (не считая отца-командира), и обе стороны 
проявляли взаимную честность, информируя друг друга о происходящих событиях. 
Клуб вел переговоры обо мне с крупнейшими клубами Испании и Италии. То же делал 
и мой агент.
Что касается меня, подписание новой договоренности с «Юнайтед» пока еще было 
возможным. Чаще у меня выпадали такие дни, когда, несмотря на разные 
обстоятельства, мне все-таки хотелось поступить именно так. Благодаря этому 
последующий поворот событий в еще большей степени оказался для меня громом 
среди ясного неба. В Штатах мы остановились на курорте посреди пустыни, чтобы 
отдохнуть от всего этого. Однажды утром я обнаружил на своем мобильном телефоне 
сообщение от Дэйва Гарднера: «Слышал ли ты, о чем сообщают в новостях? Тебя это 
устраивает?»
Я знал, что все то время, пока мы были в отъезде, в СМИ ходили разные истории, 
утверждавшие, что я крутился везде, где только можно, пытаясь выглядеть страшно 
занятым и создавая себе имя в Америке. Я предполагал, что Дэйв говорит именно 
об этой ерундистике, и послал ему в ответ следующий текст: «Ага, все прекрасно. 
Не волнуйся насчет этого».
Несколько минут спустя на телефоне был Тони рассказавший мне все как есть. Эта 
история оказалась и для него полным сюрпризом. Мы знали — каждый знал — что 
«Барселона» является одним из клубов, заинтересованных в подписании контракта 
со мной, и что один из кандидатов на президентских выборах, происходивших на 
«Ноу Камп», прямо обещал перетащить меня в Испанию, если он победит. Тем не 
менее, от такого заявления была огромная дистанция до пресс-релиза выпущенного 
«Манчестером Юнайтед», который Тони дословно прочитал мне вслух по телефону:
«Клуб «Манчестер Юнайтед» подтверждает, что должностные лица клуба встретились 
с Жоаном Лапортой, ведущим кандидатом на пост президента клуба «Барселона». Эти 
встречи закончились предложением, сделанным по поводу перехода Дэвида Бекхэма в 
«Барселону». Указанное предложение сопряжено с целым рядом условий и требует 
как избрания в воскресенье, 15 июня, г-на Лапорты президентом клуба, так и 
достижения впоследствии клубом «Барселона» соглашения с Дэвидом Бекхэмом по 
поводу его персонального контракта. Клуб «Манчестер Юнайтед» настоящим 
подтверждает, что в случае, если все перечисленные условия будут соблюдены, 
упомянутое предложение было бы приемлемым».
Я не мог поверить услышанному. Ни единого слова от отца-командира или от 
кого-либо в клубе — и это после двенадцати лет, проведенных в «Юнайтед»! Только 
сухое, голое заявление, датированное 10 июня: мы продаем его. Г-н Лапорта, при 
всем уважении к нему, даже не являлся президентом, но дело было сделано. Похоже,
 они не могли дождаться, чтобы сговориться по поводу меня. Возможно, они 
считали, что перед выборами президента я стоил больше денег, чем буду стоить 
после них. Словом, выслушав указанный текст, я только и сделал, что сел на пол 
прямо там, где стоял. Я был страшно зол. Эта новость мне крайне не понравилась, 
а уж то, каким образом я узнал о ней, спустя некоторое время после всего 
остального мира, было просто оскорбительным. Мы с Тони поговорили о том, что 
нам следует сказать и что сделать. Позже в этот же день агентство SFX 
опубликовало от моего имени следующее заявление:
«Дэвид весьма разочарован и удивлен, узнав об указанном заявлении, и считает, 
что его использовали как заложника в политических играх вокруг выборов 
президента «Барселоны». У советников Дэвида нет никаких планов встречаться с 
г-ном Лапортой или его представителями».
Теперь я уже знаю, что «Манчестер Юнайтед» сожалеет о том, какой способ был 
выбран с целью сделать информацию о «Барселоне» широко известной. Клуб 
находился тогда под давлением, причем как со стороны СМИ, так и собственных 
биржевых маклеров. Ведь если происходило что-либо существенное в плане финансов,
 то они должны были дать знать об этом лондонскому Сити. Однако, если говорить 
обо мне, суть была вовсе не здесь. Я ведь только что услышал правду, не так ли? 
И какой же она оказалась? Меня не просто выставили на продажу, а довезли на 
тележке до самой кассы. Что-то внутри меня необратимо сдвинулось. В ходе всего 
сезона я питал всяческие сомнения насчет своих отношений со старшим тренером 
«Манчестер Юнайтед». Но теперь впервые надломилось нечто иное, мои отношения с 
клубом, и от этого сердце буквально разрывалось. Мне надлежало теперь серьезно