серьезные основания. В тот момент оно может тебе не нравиться (как это было в 
случае, когда он не выставил меня против «Лидса»), но если ты остановишься и 
немного подумаешь, то обязательно вспомнишь, что всегда сосредоточен на одном 
стремлении — предпринимать те действия, которые хороши для команды. Причем 
часто они потом оказываются хорошими и для игрока тоже. Иногда подобная 
проницательность шефа в буквальном смысле слова сводит тебя с ума — появляется 
такое чувство, словно он знает тебя едва ли не лучше, чем ты сам. Он знает, что 
означает для меня игра в футбол, и принял свое решение, думается, из тех 
соображений, что в тот вечер мой выход на поле в качестве капитана команды 
поможет другим ребятам, особенно молодым, и в то же время позволит мне 
отвлечься от хаоса нескольких предыдущих дней, проведенных вдали от «Олд 
Траффорда». Но коль я приехал сюда и поставил машину в паркинг, ничто не в 
силах помешать мне делать свою работу. Старший тренер знал, что ничего такого 
не произойдет и в этот вечер, а я забил первый гол с одиннадцатиметровой 
отметки, чем помог закончить встречу нашей победой со счетом 2:0.
Заодно я получил возможность сделать перерыв в своих выступлениях на поле, но 
совсем не тот, в котором нуждался. За несколько минут до конца указанной 
встречи я вступил в борьбу за мяч с их центральным нападающим, Тревором 
Бенджамином, крепким парнем с большими габаритами, и он обрушился на меня 
сверху. Я остался сидеть на земле, сразу поняв: случилось нечто серьезное, 
поскольку я с трудом мог дышать. Сразу после этого эпизода и потом на 
протяжении нескольких последующих дней медики «Юнайтед» заявляли, что я просто 
ушиб себе ребра, хотя и довольно сильно. В общем, я продолжал тренироваться и 
даже отыграл весь матч в уик-энд. Врачи думали, что если бы у меня произошел 
перелом, то я бы не смог сделать ничего такого. Но я все же был уверен, что 
ощущавшаяся мною сильная боль вызвана чем-то посерьезнее ушиба, и когда мы 
провели более тщательное обследование, рентген показал, что у меня 
действительно сломано одно ребро.
До этого я никогда не имел проблем, связанных с травмами, если не считать 
разных пустяков, а тут меньше чем за год заработал себе вторую. Другое дело, 
что этот конкретный случай был, возможно, из разряда тех неприятностей, которые 
неожиданно оборачиваются благом, — что называется, не было бы счастья, да 
несчастье помогло. Раньше мне никогда не хотелось пропускать игры, «сачковать», 
но сейчас еще до начала сезона я чувствовал себя после возвращения из Японии 
страшно усталым — как морально, так и физически. А теперь у меня не было 
никакого выбора, кроме как отдыхать. Я присоединился к сборной Англии для 
участия в небольшом празднике в рамках особой международной недели. Потом всю 
команду пригласили в Букингемский дворец, а уж это было такое событие, которого 
я никак не мог пропустить. Я испытывал невероятную гордость, когда меня снова 
представляли Ее Величеству королеве — на сей раз в качестве капитана английской 
команды. Она спросила о моей травме (думаю, имелась в виду нога, сломанная в 
предшествующем сезоне, а не ребро, которое пострадало в этом) и о том, какие 
меры мы предпринимаем после заговора о похищении. К этому инциденту ее 
величество явно проявляла особый интерес, поскольку личная безопасность 
являлась одной из тех проблем, о которых она много знала по собственному опыту.
А потом — кажется, впервые с незапамятных времен — мы взяли мальчиков вместе с 
собой в отпуск на Барбадос, для чего удалось выкроить недельку. Подготовка к 
этому мероприятию заставила немного понервничать: куда ехать, кому рассказать 
об этом и все такое прочее. Мы приняли решение в самую последнюю минуту и 
сообщили о нем вроде бы только родным, но к тому времени, когда мы прибыли на 
место, газеты уже выследили нас. Кто знает, каким образом это происходит? 
Кто-то увидел тебя в самолете или в аэропорту — и тут же дал знать журналистам? 
В результате нам пришлось проводить почти все время в огороженном частном 
бассейне, куда вход был строго ограничен. В самый последний день я взял 
Бруклина на пляж, находившийся всего в нескольких ярдах от нашей виллы, но там 
нас уже ожидали камеры. Понимаю, что вообще-то мне сильно повезло, поскольку я 
в состоянии вылететь в красивую местность, где много солнца, и наслаждаться там 
роскошью. Но какое же это везенье, если я, попав туда, не имею возможности 
провести несколько часов в море, развлекаясь вместе с семьей? Так или иначе, 
было прекрасно побыть здесь какое-то время, расслабившись и общаясь только 
между собой, пока жизнь, как мы понимали, текла своим чередом, омывая волнами 
задний двор нашего лондонского дома.
Я возвратился свежим и не мог дождаться, чтобы снова играть в футбол, хотя 
должно было пройти еще несколько недель, прежде чем я смогу выйти на поле. 
Однако за время моего отсутствия нечто все же изменилось. Почти сразу после 
того как я начал работать в Каррингтоне над восстановлением своей физической 
формы, в атмосфере нельзя было не почувствовать некого холодка, причем не в 
клубе с ребятами, а во взаимоотношениях между мной и Алексом Фергюсоном. Так 
бывает часто, когда ты травмирован. Просто выпадаешь из повседневного общения и 
как будто действительно перестаешь существовать. Совершенно очевидно, что 
отцу-командиру приходится добиваться в футбольных матчах побед с теми игроками, 
которыми он располагает, и чье-либо отсутствие не может его радовать.
Однако в данном случае у меня возникло какое-то совсем другое ощущение. 
Возможно, если бы я знал, что произойдет в последующие несколько недель, то 
предпринял бы какие-то меры, прежде чем события выйдут из-под контроля. Но как 
после десяти самых счастливых лет жизни, проведенных мною на «Олд Траффорде», я 
мог даже вообразить, что вскоре все начнет запутываться, причем весьма быстро, 
и я окажусь в такой ситуации, когда передо мной возникнет вопрос: а не лежит ли 
вообще мое будущее вдали от «Юнайтед» или даже вдали от футбола как такового?
На тренировках шеф теперь редко обращался ко мне. После месяца намеренно