знакомы еще с Киева. Да и здесь, в Милане частенько вместе ужинаем». По пять 
дней в неделю Каха стал заниматься итальянским. Обычно ему помогал неизменный 
Резо Чоконелидзе, а на этот раз и Андрей Шевченко. Обоих объединяла любовь к 
итальянской кухне и хобби – музыка («всего понемногу, от рока до поп-музыки, 
среди итальянцев мне нравится Челентано»). Он с детства страстно полюбил 
спортивные автомобили. У него был желтый «Феррари», который он попросил 
доставить в Италию как можно скорее. Вот так Каха Каладзе стал первым камнем в 
фундаменте «Милана» образца сезона-2001/02.

Как раз в то время, когда вся футбольная критика аплодировала достоинствам 
грузинского футболиста, его семью постигло большое несчастье. Теплым майским 
утром, группа вооруженных людей, воспользовавшись тем, что отец Каладзе тоже 
был в Милане, похитила в Тбилиси Левана, брата футболиста. Ему был 21 год. Ни 
сопровождения, ни защиты у него не было. В одной из южных республик бывшего 
СССР, где в последнее время участились похищения с целью вымогательства, 
преступник выбрал очень удачный момент, чтобы сделать свое грязное дело и 
бесследно испариться.

Вскоре появилось и требование выкупа. А 27 мая 2001 года Каха Каладзе с болью в 
сердце вышел на игру против «Ромы». Он был просто убит тем, что произошло: его 
удалили с поля после двух желтых карточек, одну из которых судья показал 
слишком поспешно. 2 июня был очередной матч, в котором сборная Грузии в Риме 
потерпела поражение от сборной Джованни Трапаттони. «У него исключительный 
характер», – сказал тогда капитан Паоло Мальдини.

Одним из тех, кто близко к сердцу принял драму Каладзе был Шева. Он посоветовал 
другу тут же лететь в Грузию к началу расследования и напрямую связаться с 
посольством. Он постоянно подбадривал друга до тех пор, пока пара временщиков – 
Чезаре Мальдини – Тассотти – не привела его в отличную форму и не передала 
наследнику Альберто Дзаккерони, который хотя пока и не сидел на тренерской 
скамейке, уже был достаточно известен. Его звали Фатих Терим по прозвищу 
«Император».



ОТ БОСФОРА ДО НАВИЛЬИ

Казалось, их объединяет одно и то же чувство: приверженность к Наполеону. 
Восхищение Бонапартом сводило на нет разницу и даже прямые расхождения в 
характерах, стиле, идеях, социальном положении. Это было чувство особого 
восхищения перед полководцем, которому удалось сплотить людей и получить взамен 
великую преданность. Фатих Терим родился в 1953 году в Адане, турецком городе 
хлопка, грейпфрутов и мандаринов. Он очень любил Наполеона. Как и Альберто 
Дзаккерони и, особенно, как Андрей Шевченко, но с небольшим отличием: только 
турок присвоил себе миф о Наполеоне в качестве фабричной марки. Отсюда и 
прозвище: «Император».

Шева с большим уважением смотрел на свою карьеру футболиста. Да и Фатих Терим, 
сын служащего Талата, пристрастился к мячу, скорее, по собственной воле, а не 
из-за настояния родителей. Терим стал одним из самых сильных защитников в 
истории турецкого футбола, сначала в командах «Аданадемирспор» (1970–1976) и 
«Галатасарай» (1976–1978), одной из сильнейших в Турции, с которой он дважды 
стал чемпионом национального первенства и два раза завоевывал Кубок страны. Его 
отличали воля к победе и скорость. Попасть под его опеку значило постоянно 
чувствовать: по пятам тебя преследует неумолимый сторожевой пес. Долгое время 
он был одним из основных игроков турецкой сборной, потом стал ее капитаном; 
принял участие в 71 матче и даже забил два гола. Но каждый год дважды, на 
праздники, он обязательно приезжал к родителям и подышать воздухом родного 
города, Аданы.

Терим, в сущности, шел по тому же пути, что и Шевченко: показывал людям Турцию 
с помощью футбола и личного успеха, то есть делал все то, что ныне делает 
Андрей для Украины. Оба сожалели о том, что у таких народов, как украинцы и 
турки, у людей так любящих футбол, еще так мало спортивных достижений. Оставляя 
Киев и Стамбул, они как бы чувствовали себя посланцами футбола собственных 
стран и на деле доказывали, что значат намного больше того, чем показали 
сборные или клубные команды в той же Лиге чемпионов. (Каждый раз, когда он 
вешал бутсы на крючок, турок думал, что уже пора кончать с этим футболом. Тогда 
один друг, очень известный в прошлом футболист, показал ему газету с составом 
«идеальной» сборной страны на основе опросов за последние 25 лет, в котором 
значились и их фамилии и подковырнул: «Чем может кончить наш несчастный футбол, 
если даже лучшие, вроде тебя, раньше времени выходят из игры?»).

Футбольная философия Терима проявилась после разговоров с ассистентами о 
тактике и обсуждения схемы 3-5-2, которая одно время казалась им наиболее 
приемлемой. Вдруг турок взял бумагу и карандаш и спросил: «А почему бы не 
попробовать 2-1-4-1-2?» Коллеги ответили, что идея не такая уж «сумасшедшая». 
Попробовали ее в деле и начали побеждать, варьируя схему в зависимости от 
противника.