миланских монахов приходила не только эта женщина, но еще десятки других 
украинок и молдаванок (60 % приглашенных), бежавших от самой страшной нищеты, 
оставив дома мужей и детей, «все еще на что-то надеющихся и обманутых, 
собирающихся у Центрального вокзала в ожидании, что кто-нибудь предложит им 
работу домработницы». Многие ведут себя с большим достоинством и ищут рабочее 
место или приюта на ночь. Но самым молоденьким и хорошеньким приходится 
всячески изворачиваться, чтобы не попасть в порочный круг проституции и 
избежать «нового тайного рынка занятых домашним трудом».

Отсюда и горестное воззвание монаха Стефано: «Все видят горести этих женщин. 
Все знают, что на наших улицах полно молоденьких молдаванок. Все знают, что 
бедные люди в Молдавии готовы продать свои органы ради выживания своих детей. 
Все видят массы женщин у Центрального вокзала, ночью и днем, в мороз и в дождь. 
Дорогой Шева, все это видят, все это знают… Но мало кто что-то делает… Ты, с 
твоим светлым ликом, приди в нашу скромную трапезную и даруй Наталье 
какую-нибудь из своих футболок. Приди утешить на родном языке твоих 
соотечественниц, а потом, ежели пожелаешь, используй свою известность, чтобы 
помочь своему и молдавскому голодающему народу. Твои действия послужат, чтобы 
вселить немного уверенности и тому миру, что называется футболом, уже 
коррумпированному крупной экономикой и лишенному, может только внешне, 
гуманности».

Шева в то время был в Париже, и у него не было возможности вернуться в Милан. 
Но он уже владел итальянским и очень быстро ответил Стефано: «Я приеду вас 
навестить и сделаю все возможное, чтобы помочь. Вы с вашей трапезной для 
бедняков на улице Фарина заслуживаете этого. Заслуживает этого и дело, за 
которое вы выступаете». И в этом деле Андрей увидел рядом «Милан», привыкший к 
солидарности без пышной рекламы. Он послал помощь в детский госпиталь в 
Ламбрене (Габон), основанный лауреатом Нобелевской премии швейцарцем Альбертом 
Швейцером, в такой же госпиталь в Адуа (Эфиопия), где работала монахиня Лаура 
Гиротто, обездоленным малышам из фавелас в Рио-де-Жанейро и многим другим. 
«Милан, – сказал Адриано Галлиани, – сделает все возможное, чтобы помочь Андрею.
 Я узнал о письме брата Стефано и считаю, что его дело заслуживает большого 
внимания».

Шевченко уже прижился в Италии и полюбил своих товарищей. Он разволновался при 
прощании с «Миланом» Леонардо, возвращавшегося в Бразилию в свой «Фламенко» 
после выступлений в Японии, Испании и Франции, за что его называли «человек с 
чемоданом». Он появился в Миланелло в 1997 году, еще раньше Андрея, из «Пари 
Сен-Жермен» и проносил черно-красную футболку добрых четыре сезона, вызывая 
общее восхищение классом тонкой игры и безграничной готовностью помочь. 
Леонардо хотел бы закончить свою карьеру в «Милане» финалом Лиги чемпионов на 
«Сан-Сиро» и поэтому уезжал недовольный. Но он гордился, что прожил 
великолепные годы в прекрасном клубе и среди отличных друзей, которые с ним 
прощались в футболках с красными номерами «18» и надписями на разных языках на 
груди и спине. Это был его номер. Андрей чувствовал, что в Лео его привлекает 
романтизм и общее восприятие футбола и жизни, которые как бы подтверждали, что 
можно родиться в очень жаркой стране, как Бразилия, или сравнительно холодной, 
как Украина, и все же думать одинаково.

В тот вечер, когда вместе с Адриано Галлиани и Ариедо Брайдой Андрей пришел в 
ресторан со своим большим другом Кахой Каладзе, игроком сборной Грузии, 
Шевченко просто светился от счастья. Каладзе родом из Самтредиа, защитник, два 
года играл вместе с Андреем в киевском «Динамо». Его только что приобрел 
«Милан».

За год до этого Галлиани и Брайда попросили Андрея порекомендовать кого-либо из 
игроков для «Милана». «Это прекрасное капиталовложение», – сказал Шевченко и 
попросил ускорить дело, а сам от отошел на второй план, поскольку об остальном 
позаботится всемогущий Резо Чоконелидзе.

Как только Каладзе появился в Милане, Андрей тут же стал его чичероне. «Когда 
он приехал из тбилисского „Динамо“, где был хорошо известен с 16 лет, я тут же 
занялся его адаптацией, – говорит Шевченко. – Должен сказать, что это было 
легко. Он прекрасный парень и вызывает уважение на поле, тактически и 
технически силен, к тому же очень эклектичен и, если нужна его помощь, – он 
всегда готов».

Как-то Галлиани познакомил Каладзе (отец – Кароль, предприниматель, мать – 
Медея, домохозяйка, брат Леван – студент медицинского института) с неукротимым 
и знаменитым человеком из «Милана», который откликался на имя Марсель Десайи. 
Игрок сборной Грузии, выросший и достигший большой известности на Украине, со 
своей стороны пояснил, что предпочитает клуб красно-черных «Баварии», потому 
что «Милану» нет равных в мире». Он с большой похвалой, как раньше и Андрей, 
отзывался о неоспоримых достоинствах киевского тренера: «То что я здесь – по 
большей части заслуга Лобановского. Это он научил меня как важно для 
дальнейшего роста уметь бороться на любом участке поля. До него я просто играл 
в мячик. С ним я научился играть в футбол».

Робкий и сдержанный, Каладзе с радостью говорил о своем друге Андрее. «Шева? Мы