уточным для меня весом – 50 килограммов, приседая около пятнадцати раз.
     Дальнейшее увеличение нагрузки на суставы, с моей точки зрения, 
нецелесообразно.
     Итак, коленные суставы восстановили свою функцию без хирургического 
вмешательства, а от него надо стараться держаться как можно дальше.
     Вообще атлетические (культуристские) тренажеры открывают исключительные 
возможности для лечения и восстановления функций больных или поврежденных 
суставов.
     Тренировки – не только радость, это и труд. Никогда об этом не следует 
забывать. И чем старше человек, тем больше времени и сил он должен отдавать 
физической работе. Только тренировки и правильный режим (при отказе от курения 
и алкоголя) позволят сводить к наименьшему те разрушения, которые наносит 
организму возраст. Кто жалеет себя – оказывает себе плохую услугу.
     Атлетизм развивает все группы мышц без исключения, обеспечивая базу для 
тренировок в любом ином виде спорта, – это его несомненное и очень существенное 
достоинство. Лишь гибкость, ловкость, координированность и отчасти выносливость 
приходится воспитывать другими, самостоятельными средствами. Но думаю, не всем 
обязательно следовать атлетическим тренировкам, набирать силу и красоту 
сложения строго по канонам культуризма. Долгое время, не имея достаточно сил 
для тренировки по культуристскрй методике, я работал по принципу «я не 
культурист, мне важны сами по себе работа и движение». Да и сейчас я, в 
общем-то, придерживаюсь того же принципа. При ограниченном запасе энергии тем 
более незачем гнаться за внешним эффектом, имеет смысл посильная работа. Нет 
ничего нелепей изнурения себя ради шаров-мускулов, работы главным образом на 
внешний эффект. Не тщеславие, похвальба увесистыми мышцами должны определять 
направление тренировок, а накопление здоровья и то особое душевное 
удовлетворение, которые дает физическая работа. От этого не уйдешь: атлетизму в 
значительной мере свойственны элементы тщеславия и похвальбы – в какой-то 
степени это объяснимо, если спортсмен посвящает себя соревнованиям за высшие 
титулы. В обычных же условиях атлетизм должен развивать силу, тело, 
выносливость, гордость за человека, укрепляя волю.
     Итак, всегда и прежде всего атлетизм – это разумная сила, это накопление 
здоровья и неутомимость, это отсутствие хвастовства и похвальбы размерами и 
«ударной» мощью своих мускулов.
     Самолюбование, восхищение своей силой и собой нередко шествуют рука об 
руку с душевной скудостью, полным пренебрежением культурой и ценностью 
человеческой жизни. В представлении таких людей сила и сокрушающее (скорее 
разрушающее) обилие мускулов венчают все начала жизни, являются оправданием 
жизни и сутью красоты.
     Лишенная существа – души и ума – одна лишь голая оболочка человека 
(мускулы, и только), выступающая к тому же в физически отталкивающем обличье 
(карикатурно-гипертрофированные мышцы), есть жалкая пародия на красоту и 
пребывает от нее на астрономически далеких расстояниях.
     Всегда были и будут основой прекрасного ум, душа, культура, знание, 
служение добру, и физическое только служит им, подпирает и поддерживает. В 
отрыве от ума и души физические сверхсовершенства скорее губительны для 
окружающих, ибо чаще всего опираются на животные инстинкты, а это всегда столь 
близко к насилию, жестокости, глупости. Прискорбно, когда этому начинает 
служить атлетизм. Спорт должен воспитывать человека, но не мускульная работа, 
все нутро которого – убогий набор инстинктов, даже не желаний, а инстинктов, 
как это и просматривается ныне во множестве случаев.
     Защищать жизнь, добро, любовь и справедливость – вот назначение силы и 
сильных. Ради этого живет человек, ради этого закаляет себя, в том числе и 
беспощадностью физической работы.
     
     Взлететь в страну из серебра,
     Стать звонким вестником добра.
     
     Тогда же я писал другу в Англию:
     
     «...Порой досадно, что столь долго идут ответные письма. Я рад, Вы здоровы 
и так же душевно крепки, как при наших встречах, а счет им уже более четверти 
века...
     У меня случаются срывы со здоровьем, но я неизменно выправляю его. Свою же 
спортивную систему я весьма углубил и разнообразил. Я верю, лишь в настоящей 
работе, лишенной жалости к себе (но работе целесообразной), закладывается 
физическая стойкость. Я верю в конечное торжество воли и разума при любом 
восстановлении организма. Я верю, если дух основывается на целостной, глубокой 
мысли-идее, лишенной шаткости, нет силы, которая могла бы покалечить здоровье. 
Я верю, основой всех чувств является чувство радости. Без него дух рано или 
поздно загнивает. Только в радостном чувстве и возможна полноценная 
деятельность организма. Я верю в добро, радость и честь. Для меня не существуют 
земные ценности, если в них отсутствует хотя бы одно из этих чувств-правил. Я 
строю жизнь так, чтобы соединять эти чувства, никогда не отказываться от них.
     Из-за этого я, может быть, не совсем практичен, но практичность ценой 
утраты светлого, большого мира совершенно не интересует меня.
     Именно поэтому я в свое время и оставил спорт. Не только необходимость 
переходить на литературную основу жизни вынудила меня так поступить. Я оказался 
в противоречии со всем миром чувств, которые стал нести мой спорт к тому 
времени – спорт чемпионских титулов и рекордов. И самое главное, я стал терять