ночевать, да так и остался при семье. 

В описываемом здесь 1915 году Хлебников жил в Михалеве с июня месяца... С 
правой стороны в комнате Хлебникова стояла крепкая чугунная кровать с волосяным 
матрасом, с двумя простынями и шерстяным жестким "тигровым" одеялом... Рядом - 
стол, лакированный, старый, с выдвижным ящиком... Чернильница толстого белого 
стекла с медной крышкой, коричневая, выкопанная из земли в Керчи чашка 
неправильной формы (из нее по ночам Хлебников пил чай)... Хлебников работал в 
1915 году над биографией Пушкина и над "Дневниками Башкирцевой", искал "кривую" 
творчества и делал свои математические выкладки... Хлебников курил много, и его 
пальцы были желтоватого тона... На стенах комнаты Велемира Владимировича висели 
натюрморты Бурлюков, иногда только законченные. Велемир Владимирович менял 
картины, но не сюжеты. Работал Хлебников не торопясь, по ночам..." 

А вот и рассказ о роде Бурлюков - потомков знатных татар, подавшихся в 
Запорожскую Сечь и там получивших свое имя. "Бурлюк учился в тамбовской 
гимназии и незадолго перед смертью на чужбине с нежностью вспоминал "родной 
Тамбов" и "голубку Цну"" (Из коллекции И. А. Никифорова. Тамбов, Литературный 
музей). 

Кстати, в обширном и доскональном исследовании Тарле "Крымская война" внезапно 
выплывает название деревни Бурлюк. 

"Наши зажгли около моста сад и деревню Бурлюк... 

Бородинский полк тем не менее отбросил англичан за Бурлюк и, только потеряв 
половину состава, отступил... 

Участвовавший в битве герцог Кембриджский, на глазах у которого 36 русских 
орудий расстреляли картечью первую бригаду легкой дивизии, пытавшуюся занять 
виноградники близ Бурлюка, выразился о сражении под Альмой в том смысле, что 
если англичанам суждено одержать еще одну такую победу в Крыму, то они 
останутся с двумя победами, но без войск" (Тарле Е. В. Крымская война. Соч., т. 
9. М., Изд-во АН СССР, 1959. С. 108, 112, 141). 

4 февраля 1945 года в Большом Ливадийском дворце открылась конференция глав 
трех союзных держав - СССР, США и Великобритании, названная Ялтинской, хотя 
Ливадия примерно в полутора десятках километров от Ялты и правильнее было бы 
назвать Ливадийской. Главы государств заседали в Белом зале. Сталин сидел слева 
от двери лицом к огромным овальным окнам, за которыми во всю ширь горизонта 
стелется море. Напротив Сталина сидел Черчилль, спиной к камину - Рузвельт. 

В один из дней Черчилль навестил могилу родственника. Где именно пал этот 
потомок герцога Мальборо - под Альмой у деревни Бурлюк, под Инкерманом, под 
Балаклавой или под бастионами Севастополя,- можно установить по документам, но 
это, в общем, неважно. Вероятнее всего, под Балаклавой. 

"Эта легкая кавалерия, легшая под Балаклавой, числила в своем составе 
представителей самых аристократических фамилий. Впечатление в Англии от этого 
известия было потрясающее. Долгие годы вплоть до начала войны 1914 года из 
Англии прибывали временами паломники со специальной целью посещения "долины 
смерти", где погибла английская кавалерия" (Тарле Е. В. Крымская война. Соч., т.
 9. С. 162). 

Погребен же потомок герцога Мальборо наверняка под Балаклавой - в этом городке 
базировались англичане, французский лагерь располагался ближе к Севастополю - у 
Камышевой бухты. Турки, которых "освобождали" англичане и французы, в лагере 
вообще не засиживались. В перерывах между боевыми дежурствами работали в 
траншеях вместо вьючной скотины. И без разбора всех косила холера... 

Что касается достопамятных виноградников и деревни у Альмы, то они когда-то 
принадлежали Бурлюкам. И еще долго в годы Советской власти колхоз назывался 
"Бурлюк". Сам же Давид Бурлюк родился в Тамбове. 

"...Эти стихи я видел во сне - спросили меня: ты можешь кратко написать о 
счастье и о горе? Ответил - могу. 

Счастье - озеро, где солнце, 

Отразясь, поет! 

Горе - речкой мутной

Без конца течет... 

А унынье - женщина

В черном газе тьмы, 

Где кладешь ты вещи