Армии. Уничтожая и вылавливая в лесах недобитых гитлеровцев, они стягивались к 
Минску. Население освобождённой белорусской столицы восторженно встречало 
партизан. Народ приветствовал своих отважных сынов и дочерей.
    Ясным июльским днём на Минском ипподроме готовился парад партизанских 
соединений. Высоко в небе над разрушенным городом светило яркое солнце — солнце 
победы.
    На трибуне, обтянутой кумачом, украшенной огромными портретами Ленина и 
Сталина, стояли члены ЦК Коммунистической партии Белоруссии, Правительства БССР,
 партизанские командиры. Секретарь ЦК КПБ и Председатель Совета Министров 
Белоруссии Пантелеймон Кондратьевич Пономаренко поздравил белорусский народ и 
партизан с освобождением родной земли от фашистских варваров. Он говорил о 
победе над врагом, о дружбе народов Советской страны, о помощи великого 
русского народа народу Белоруссии, о Коммунистической партии.
    Долго разносилось по рядам партизан могучее “Ура”!
    Парадом командовал полковник Брюханов. Под звуки торжественного марша перед 
трибуной одно за другим, чеканя шаг, проходили соединения народных мстителей. 
Впереди своих частей гордо шагали прославленные командиры партизан.
    Стоя на трибуне и вглядываясь в их мужественные лица, я вспомнил, как в 
первый раз сопровождал людей, направлявшихся в фашистский тыл на помощь к 
партизанам. В памяти ярко возникла картина: я подхожу к двери кабины самолёта и 
открываю её. За ней — зловещая, чёрная пустота, лишь где-то мерцают огоньки 
костров. Но мои десантники — среди них есть женщины — смело бросаются вниз. А 
ведь они имеют всего по одному тренировочному прыжку! И эта смелость рождена 
любовью к Родине. Могут ли не побеждать такие люди?
    Сомкнутыми рядами с боевым оружием шли солидные бородачи, совсем молодые 
парни, девушки. У многих на груди сверкали ордена и медали, сияли золотым 
блеском звёзды Героев Советского Союза.
    Навстречу им неслись возгласы:
    — Партизанам и партизанкам слава!
    Проносились кавалерийские подразделения. Грохотала партизанская артиллерия. 
Внушительное, незабываемое зрелище, свидетельствовавшее о силе и непобедимости 
советского народа!
    Немало утекло воды с тех пор. Но многие мои друзья — лётчики и парашютисты, 
самоотверженно помогавшие разжечь пламя партизанской борьбы и обеспечить победу,
 и по сей день занимаются своим любимым авиационным делом.
    Григорий Богомолов испытывает парашюты. В Советской Армии служат Василий 
Игнатенко и Борис Бондаренко. В Минске живёт и работает Анатолий Андреев. 
Николай Войцеховский сейчас главный инженер крупнейшего предприятия в Норильске.

    Алексей Иванович после расформирования нашего штаба ушёл в Гвардейскую 
воздушно-десантную армию. Когда закончилась война, он побывал в Италии, Дании и 
долгое время находился в Западной Германии. В декабре 1947 года я прочитал 
опубликованную в “Литературной газете” запись переговоров, состоявшихся между 
полковником Брюхановым и представителем военной администрации в одном из 
детских домов английской зоны оккупации Германии.
    Этому потрясающему материалу редакцией газеты были предпосланы следующие 
строки: “Оторвать ребёнка от родной семьи, от своего дома — жестоко. Насильно 
лишить ребёнка родины, вырвать его из среды своего народа, заставить забыть 
свой родной язык, звучание материнской песни, цвет родимого неба, шелест листвы 
и говор лесного ручья, — это уже не просто жестокость. Это бесчеловечность, 
навеки калечащая детскую душу, опустошающая её невозвратимо”.
    А вот отрывок из записи:
    “Брюханов: Со мной прибыла гражданка Мейнертс, дочь которой находится в 
этом доме. Английские власти её не отдают матери в течение шести недель. Я 
прошу без предупреждения ввести эту девочку, чтобы посмотреть, узнает ли она 
свою мать.
    (Заведующая детским домом Утенанс вводит в комнату девочку, закрывая ей 
лицо руками. После того, как девочке открыли глаза, она с криком “мама!” 
бросается к Мейнертс. Та плачет…)”.
    Алексей Иванович решительно требовал возврата советских детей их матерям, 
отцам и родственникам, находящимся в Советском Союзе. Припёртые к стене 
неопровержимыми фактами представители английского командования всё же 
отказывались удовлетворить это справедливое требование, запрещали беседовать с 
детьми, фотографировать их.
    Материалы этих переговоров послужили основой для появившихся вскоре пьесы 
Сергея Михалкова “Я хочу домой” и кинокартины “У них есть родина”.
    …Однажды меня попросили прыгнуть с самолёта над подмосковным пионерским 
лагерем. Я охотно выполнил эту просьбу. Парашют опустил меня на зелёную лужайку 
близ лагеря, и я оказался пленником весёлой и шумливой толпы детей. Как 
сверкали глаза ребят, когда я рассказывал о подвигах партизан, о лётчиках, 
воздухоплавателях и парашютистах, о моём незабвенном друге Фомине, когда мне 
наперебой задавались самые разнообразные вопросы!
    В эти минуты мне вспомнилось прочитанное в “Литературной газете”, 
вспомнились ребятишки, собирающие в снегу боеприпасы, и я подумал о том, что 
долг каждого из нас — сделать всё, чтобы наша замечательная детвора никогда не 
услышала грохот снарядов, не узнала горя и ужасов войны.
НАВСТРЕЧУ БУДУЩЕМУ
СНОВА В ДОЛГОПРУДНОЙ
    Ничто не изменилось на нашей стартовой площадке. Разве только обветшало 
здание отряда, да стала гуще листва в подступившей к нему молодой рощице. В