Бондаренко. В северо-восточную часть Минской области улетел другой мой товарищ 
по работе в штабе Иван Кривошеев, смелый офицер, получивший большой опыт борьбы 
в фашистском тылу ещё у калининских партизан. Он перелетал линию фронта на 
самолёте ПО2 при очень сильном встречном ветре. Порою казалось, что машина 
совсем не движется вперёд. В ту ночь наша авиация громила крупные скопления 
противника в Минске. В небе рыскали фашистские истребители. Один из них 
увязался за самолётом Кривошеева, но его лётчик на бреющем полёте ушёл от 
преследования.
    Бригады, которыми руководил Кривошеев, вывели из строя железные дороги, 
идущие от Минска на Борисов и Бобруйск, и не давали гитлеровцам возможности 
восстанавливать движение на этих магистралях. Партизаны окружили и наголову 
разбили два усиленных фашистских батальона, захватив несколько пушек, много 
пулемётов и другие трофеи.
    По Могилёвскому шоссе отступала огромная колонна гитлеровцев. Штурмовики 
“Ил2” беспощадно громили эту колонну, растянувшуюся километра на три. Фашисты 
рады были бы укрыться в лесу, но там их встречал меткий партизанский огонь.
    Народные мстители взяли в плен штаб гитлеровской дивизии во главе с высоким,
 обросшим рыжей щетиной генералом. Его привезли к Ивану Кривошееву как раз, 
когда тот брился.
    — Пожалуйте, бриться, господин генерал! — сказал Кривошеев и кивнул 
партизану, исполнявшему по совместительству обязанности парикмахера: ну-ка, 
побрей, мол, господина генерала. Партизан, с любопытством поглядывая на 
фашистского вояку, стал точить бритву. Генерал испугался, вообразив, что его 
собираются резать. Он успокоился лишь после того, как ему принесли безопасную 
бритву. Через непродолжительное время этот генерал “маршировал” по Москве 
вместе с десятками тысяч других пленных гитлеровцев.
    …Навстречу наступающей Советской Армии шли партизанские разведчики. Они 
помогали авангардным частям скрытно подходить к Минску. В городе Червень 
фашисты решили оказать нашим войскам сопротивление. Две партизанские бригады 
вместе с армейскими частями окружили город и перебили фашистов.
    По узкой лесной дороге отступали гитлеровские танки. Партизаны, заминировав 
дорогу, подорвали передний танк; остальные не смогли двинуться ни вперёд, ни 
назад. Немало других славных подвигов совершили советские патриоты, помогая 
освобождать Белоруссию.
    Наступили радостные дни соединения партизан с войсками 2го Белорусского 
фронта. Среди многих ярких впечатлений и событий тех дней Ивану Кривошееву 
особенно запомнилось, как один из партизан встретился со своим братом — 
командиром танкового корпуса. Эта встреча словно символизировала соединение 
родных братьев — народных мстителей и воинов Советской Армии, сражавшихся 
против общего ненавистного врага.
О СТАРЫХ ТОВАРИЩАХ
    А где мои старые друзья-воздухоплаватели? — быть может, поинтересуется 
читатель. Война надолго разлучила нас. Лишь изредка удавалось мне встречаться с 
ними или что-нибудь о них узнавать.
    Будучи у брянских партизан, я совершенно случайно услышал, что они 
переправили в Москву вышедшего из фашистского окружения Виктора Почекина. 
Случайно узнал я и о судьбе Людмилы Ивановой. Она летала радисткой, нередко 
участвовала в боевых действиях, была тяжело ранена и два месяца лежала без 
движения у партизан. У неё неправильно срослась кость ноги. Чтобы восстановить 
работоспособность, ей пришлось перенести серьёзную операцию.
    Как-то я прилетел на фронт в обслуживавшую наших партизан авиационную 
дивизию. Вместе с другим товарищем, прибывшим сюда для отправки в фашистский 
тыл людей и боевых грузов, мы остановились в одной из деревенских хат. Мой 
коллега завершил свои дела, но почему-то не отправлял нескольких человек.
    — Они полетят в далёкие районы, — пояснил он мне.
    — Так что же вы их задерживаете?
    — Да вот жду командира эскадрильи. В такие рейсы он отправляется сам. 
Людвиг — не знаете случайно такого?
    — Так это же мой приятель! — воскликнул я.
    Вечером я сидел в хате, греясь у жарко натопленной печи. Кто-то открыл 
наружную дверь и удивительно знакомо запел:
Она — моя хорошая —
Забыла про меня…
    — Юрка! — позвал я.
    В комнату вбежал стройный, подтянутый лётчик с погонами капитана. На его 
груди сверкали ордена и медали. Мы обнялись. Юрий Людвиг, учившийся вместе с 
Голышевым и Неверновым, был одним из самых способных курсантов 
воздухоплавательной школы. Прекрасный спортсмен, он прыгал с парашютом, овладел 
пилотированием аэростата, дирижабля, планера и самолёта. В дивизии он 
прославился как лучший командир эскадрильи учебных самолётов ПО2, на которых 
наши лётчики, как известно, во время войны творили чудеса.
    Через несколько лет я увидел художественный фильм “Небесный тихоход”. 
Наблюдая за развёртывавшимися на экране событиями, я вспоминал Юрия Людвига и 
других знакомых лётчиков-спортсменов, благодаря мужеству которых безобидный 
ПО2 стал серьёзным оружием борьбы с фашистами.
    Изредка я встречал Голышева, работавшего заместителем директора 
Аэрологической обсерватории. Обсерватория эвакуировалась на Урал, но в Москве 
осталась оперативная группа, которая обслуживала противовоздушную оборону 
столицы. Аэрологи Боровиков, Тонкова, Ларченко самоотверженно летали на 
“зондаж” атмосферы, чтобы получить необходимые нашей авиации сведения о погоде.