Плохие вести приходили с фронтов. Сильный, жестокий враг рвался к Москве. 
Холодными октябрьскими утрами до жителей столицы доносились звуки 
артиллерийской канонады. Но люди в те суровые дни не теряли мужества, верили в 
грядущую победу.
    Однажды в дверь моего кабинета на заводе заглянул круглолицый молодой 
военный и весело спросил:
    — Разрешите, товарищ военпред!
    — Богомолов! Гриша! Откуда? — обрадовался я.
    — Из лесу, вестимо! Прибыл на лётно-испытательную станцию вашего завода.
    Я очень обрадовался товарищу, которого знал задолго до краснодарского сбора.

    Самоотверженно трудились рабочие и работницы нашего завода. По 1620 часов, 
а порою сутками не выходили они из цехов. Завод выпускал всё больше парашютов.
    Испытывая их образцы, мы с Богомоловым ежедневно по нескольку раз прыгали с 
самолётов. Но что были эти обычные испытательные прыжки по сравнению с 
геройскими подвигами наших товарищей, сражавшихся с врагом? Мои друзья Аркадий 
Фотеев, Александр Лукин, Юрий Гульник, Владимир Войцицкий и многие другие 
отдавали весь свой опыт и силы борьбе с немецкими захватчиками.
    В конце октября газеты сообщили о славных делах группы молодых парашютистов,
 задержавших на подступах к Москве фашистскую мотомехколонну. Этой группой 
командовал Иван Старчак, с которым я также познакомился на сборе армейских 
парашютистов. Он выполнял тогда замечательные экспериментальные прыжки, а 
теперь прославился, как настоящий герой.
    …Лагерь учебного подразделения воздушно-десантных войск раскинулся в лесу, 
на берегу извилистой неширокой речки. Осеннюю тишину нарушал отдалённый грохот 
орудий. Иногда над верхушками деревьев проносились самолёты.
    Сообщение о том, что фашисты прорвали фронт и движутся по дороге вблизи 
лагеря, пришло неожиданно, когда командир подразделения майор Старчак проводил 
очередные занятия. Верный сын Родины, поняв, что врагу открывается прямая 
дорога к Москве, собрал командный состав части и поставил задачу: во что бы то 
ни стало остановить продвижение фашистов.
    — Умрём, но задержим фашистских бандитов! — твёрдо сказал Старчак перед 
строем молодых парашютистов.
    Вражеские броневики, за которыми на грузовиках двигалась пехота, показались 
на шоссе и въехали на мост. Огнём из станкового пулемёта Старчак остановил 
передний броневик. Вскоре мост усеяли трупы вражеских солдат. Фашисты повернули 
назад.
    Бешеный огонь миномётов и орудий обрушился на защитников дороги. Гитлеровцы 
ринулись на мост, сбрасывая на ходу тела своих убитых и раненых, чтобы дать 
дорогу броневикам. Снова мост покрылся трупами, и враг опять откатился назад.
    Неравный бой продолжался семь часов. У героев вышли боеприпасы. Они 
ненадолго отошли, а затем контратаковали противника и, истребляя его в жестоких 
рукопашных схватках, держались на рубеже до подхода наших войск.
    Группа старчаковцев во главе со своим мужественным командиром на рассвете 
напала на захваченный гитлеровцами аэродром, где при отступлении советских 
войск остался четырёхмоторный корабль. Было принято решение его угнать. Задачу 
эту взял на себя старший лейтенант-лётчик, летавший прежде только на небольших 
учебных самолётах. Он поднял корабль на глазах у фашистов и взял курс на Москву.
 Этим лётчиком был не кто иной, как мой наставник, отважный парашютист Пётр 
Балашов.
    Он подлетел к Московскому центральному аэродрому, на который столько раз 
опускался с парашютом и на самолёте ПО2. Теперь ему предстояло впервые в жизни 
посадить сюда четырёхмоторную машину. Нелёгкое дело! Прежде всего нужно было, 
чтобы никто не мешал ему, а с аэродрома то и дело взлетали самолёты. Он сбросил 
вымпел с просьбой поскорее освободить посадочную площадку. Необычный сигнал 
удивил лётчиков: “Что за чудак идёт на посадку?” Но когда самолёт приземлился и 
стало известно в чём дело, Балашова чуть не на руках вынесли из машины.
    Под командованием Ивана Георгиевича Старчака не раз высаживались парашютные 
десанты в глубокий тыл противника. Об одном из таких десантов мне рассказал его 
участник, приехавший к нам на завод за парашютами.
    Майор Старчак вывел флагманский корабль к цели и дал условный сигнал. Над 
поляной пролетали самолёты, оставляя невидимых в ночном небе парашютистов. 
Сильный ветер отнёс нескольких человек в раскинувшуюся рядом деревню. Один сел 
буквально на голову фашистского часового, и тот упал, сражённый ударом ножа. 
Двое опустились на крышу дома. Жившие там гитлеровские солдаты выскочили на 
улицу и в панике начали стрелять друг в друга.
    Парашютный отряд собрался в лесу и двинулся в район, который нужно было 
удерживать до подхода наших войск. Десантники уничтожали линии телефонной и 
телеграфной связи, взрывали мосты на дороге, ведущей к западу, блокировали все 
пути отхода фашистских бандитов. Они нападали на гитлеровские колонны, 
истребляли живую силу врага.
    Невообразимая паника поднялась в тылу фашистов. Их части оставляли села, 
опасаясь внезапного нападения советских десантников. Уходя, гитлеровцы сжигали 
дома колхозников, вымещали свою злобу на жителях.
    Разведчики донесли Старчаку, что по дороге движется большая колонна 
вражеской мотопехоты, сопровождаемая танками и бронемашинами.
    — Уничтожить! — приказал майор.
    Пропустив голову колонны, десантники ворвались в её середину и стали 
стрелять зажигательными пулями. В темноте гитлеровцы не могли понять, что 
случилось. Между обеими частями колонны завязалась сильная стрельба.