с молодым аэрологом Семёном Гайгеровым. Регулярно летали они вдвоём, добиваясь 
с каждым разом всё большей продолжительности. В середине марта, пролетев 69 
часов 30 минут, они опустились в 2767 километрах от Москвы близ Новосибирска и 
тем самым перекрыли несколько мировых воздухоплавательных рекордов 
продолжительности и дальности.
    Нелегко досталась моим товарищам эта победа. Но каким увлекательным и 
романтичным было их путешествие! Взлететь им пришлось в такой сильный, 
порывистый ветер, что стартовая команда едва удерживала аэростат. За Волгой они 
вынуждены были подняться на большую высоту, иначе их могло унести далеко на 
север. На следующий день над Уралом, попав в облака и снегопад, воздушный шар 
стал снижаться и едва не ударился о неожиданно появившуюся впереди поросшую 
лесом гору. Противоположный склон горы уходил в глубокую долину. Воздушные 
течения потянули в неё аэростат. Тогда, сбросив много балласта, аэронавты 
поднялись на высоту 3500 метров. Ночью они пролетели над Челябинском. Всё реже 
виднелись огоньки деревень. Начиналась Сибирь. По освещённой луною степи 
медленно плыла тень шара. Она спугнула стадо лосей, и животные в страхе 
пустились бежать.
    В последний день полёта, уже почти не имея балласта, экипаж определил, что 
аэростат со скоростью 80 километров в час относит в сторону от населённых 
пунктов, в тайгу. Следовало немедленно опускаться в лес. При сильном ветре 
такая посадка требует отваги и решительности. Невернов смело вскрыл разрывное. 
Воздушный шар быстро пошёл вниз, гондола скользнула между деревьями. Оболочка 
легла на их вершины. Путешествие из Москвы в Новосибирск было благополучно 
окончено.
    Такой длительный полёт имел большое научное значение. Он позволил в течение 
долгого времени изучать изменение свойств, или, как говорят аэрологи, 
трансформацию одной и той же воздушной массы, и проследить за направлением ее 
движения.
    Когда-то направление морских течений изучали с помощью обыкновенных бутылок.
 В каком-либо месте в море бросались хорошо закупоренные бутылки с записками. В 
записках указывалось, откуда начала свой путь стеклянная путешественница. Много 
бутылок, конечно, пропадало, но некоторые находили у каких-нибудь далёких 
берегов. Так удавалось приблизительно проследить за направлением течений.
    Свободный аэростат, подобно бутылке-путешественнице, повинуясь невидимым 
течениям воздушного океана — ветрам, может рассказать нам, куда они направлены. 
Только вот беда, на разной высоте над землёй направление ветра неодинаково, а 
долго держаться на одном уровне воздухоплавателям мешают разные причины: 
изменение температуры воздуха и водорода, восходящие и нисходящие воздушные 
потоки. В конечном счёте все подъёмы и спуски, которые периодически совершает 
по этим причинам аэростат, требуют расхода балласта. А его можно захватить с 
собой в строго ограниченном количестве.
    Откроем увлекательный роман Жюль Верна “Пять недель на воздушном шаре” и 
послушаем, что говорили по этому поводу его герои — доктор Фергюссон и капитан 
Пеннет.
    “— Поднимание и опускание, не являясь большим препятствием для простых 
воздушных прогулок, может быть очень затруднительным при продолжительных 
путешествиях.
    — Объясните, пожалуйста, капитан, почему вам так кажется?
    — По той простой причине, что воздушный шар может подниматься только при 
сбрасывании балласта и снижаться благодаря выпусканию газа. А при таких 
условиях ваш запас балласта и газа скоро будет исчерпан”.
    Можно ли на воздушном шаре лететь очень долго, скажем, пять недель, как это 
сделали для изучения Африки вымышленные герои Жюль Верна? Возможно ли такое 
путешествие? Да, возможно! Только для этого воздушный шар должен иметь 
дополнительные устройства.
    Однажды в хорошую, ясную погоду над нашей стартовой площадкой поднялся 
воздушный шар, оборудованный странным приспособлением. По бокам гондолы были 
горизонтально укреплены два воздушных винта. К ним, как к велосипедным колёсам, 
шли цепочки передачи. В гондоле имелась ручка, поворачивая которую можно было 
заставить винты быстро вращаться.
    — Давайте вниз! — крикнул вслед аэростату командир отряда Попов.
    Винты пришли в движение, воздушный шар стал снижаться и, подхваченный 
стартовой командой, вновь оказался на земле. В гондоле, довольно улыбаясь, 
стояли Владимир Манцевич и Саша Крикун.
    Попов велел продолжать испытание. Поднявшись вновь, экспериментаторы начали 
горизонтальный полёт, препятствуя подъёмам и спускам вращением винтов.
    Мысль о подобном способе управления высотой аэростата не нова. В том же 
романе Жюль Верна имеется упоминание о воздухоплавателе, который пробовал 
управлять шаром при помощи крыльев и лопастей, развивавших вертикальное 
движение, и о том, что в большинстве случаев этой силы недостаточно. Ручной 
привод, конечно, слишком слаб. Но если заменить его мотором, винты создадут 
силу, способную принудить аэростат держаться на одной высоте при любых условиях,
 что позволило бы изучать воздушные течения над огромными земными просторами.
    Направление этих течений бывает необыкновенно причудливым. Вот, например, 
что происходило с аэростатом Сергея Зиновеева, когда он в марте 1941 года 
выполнял рекордный полёт продолжительностью свыше 46 часов. Первая ночь: 
небольшая высота, очень слабый ветер, направление полёта на восток. День и 
вторая ночь: высота — 1500 метров, ветер, беспорядочно меняющий направление; 
аэростат почти не изменил координат. Второй день: резкое увеличение скорости 
ветра, устойчивое направление на северо-запад, пройден путь в несколько раз