бытия, которые вскоре последовали. Наступил ноябрь, 
канун октябрьских торжеств. И вот в 4 часа утра меня разбудил настойчивый 
телефонный звонок: звонил Козлов, начальник секретариата Иностранного отдела. 
Голос звучал официально, но в нем угадывалось необычайное волнение.

– Павел Анатольевич, – услышал я, – вас срочно вызывает к себе первый 
заместитель начальника Управления госбезопасности товарищ Меркулов. Машина уже 
ждет вас. Приезжайте как можно скорее. Только что арестованы Шпигельглаз и 
Пассов.

Жена крайне встревожилась. Я решил, что настала моя очередь.

На Лубянке меня встретил сам Козлов и проводил в кабинет Меркулова. Тот 
приветствовал меня в своей обычной вежливой, спокойной манере и предложил 
пройти к Лаврентию Павловичу. Нервы мои были напряжены до предела. Я представил,
 как меня будут допрашивать о моих связях со Шпигельглазом. Но как ни 
поразительно, никакого допроса Берия учинять мне не стал. Весьма официальным 
тоном он объявил, что Пассов и Шпигельглаз арестованы за обман партии и что мне 
надлежит немедленно приступить к исполнению обязанностей начальника 
Иностранного отдела, то есть отдела закордонной разведки. Я должен буду 
докладывать непосредственно ему по всем наиболее срочным вопросам. На это я 
ответил, что кабинет Пассова опечатан и войти туда я не могу.

– Снимите печати немедленно, а на будущее запомните: не морочьте мне голову 
такой ерундой. Вы не школьник, чтобы задавать детские вопросы.

Через десять минут я уже разбирал документы в сейфе Пассова. Некоторые были 
просто поразительны. Например, справка на Хейфеца, тогдашнего резидента в 
Италии. В ней говорилось о его связях с элементами, симпатизирующими 
идеологическим уклонам в Коминтерне, где тот одно время работал. Указывалось 
также на подозрительный характер его контактов с бывшими выпускниками 
Политехнического института в Йене (Германия) в 1926 году. До сих пор помню 
резолюцию Ежова на справке: «Отозвать в Москву. Арестовать немедленно».

Следующий документ – представление в ЦК ВКП (б) и Президиум Верховного Совета о 
награждении меня, Судоплатова Павла Анатольевича, орденом Красного Знамени за 
выполнение важного правительственного задания за рубежом в мае 1938 года, 
подписанное Ежовым. Тут же находился и неподписанный приказ о моем назначении 
помощником начальника Иностранного отдела. Я отнес эти документы Меркулову. 
Улыбнувшись, он, к моему немалому удивлению, разорвал их прямо у меня на глазах 
и выкинул в корзину для бумаг, предназначенных к уничтожению. Я молчал, но в 
душе было чувство обиды – ведь меня представляли к награде за то, что я 
действительно, рискуя жизнью, выполнил опасное задание. В тот момент я не 
понимал, насколько мне повезло: если бы был подписан приказ о моем назначении, 
то я автоматически согласно Постановлению ЦК ВКП (б) подлежал бы аресту как 
руководящий оперативный работник аппарата НКВД, которому было выражено 
политическое недоверие.

Позднее в кабинете, где я работал, зазвонил телефон. Это был Киселев, помощник 
Маленкова в Центральном Комитете. Он возмущенно принялся выговаривать мне за 
задержку в передаче средств из специальных фондов, предназначавшихся для 
финансирования тайных операций Коминтерна в Западной Европе. Еще больше он был 
взбешен тем, что на заседании Испанской комиссии в Центральном Комитете не было 
представителя от НКВД. Я постарался объяснить ему, что не знаю ни о каких 
фондах и не в курсе того, кто именно занимается их передачей. «А на совещании в 
ЦК, – сказал я, – от НКВД никто не присутствовал потому, что Пассов и его 
заместитель только что арестованы как враги народа». К этому я добавил, что 
приступил к исполнению своих обязанностей всего два часа назад. Киселев швырнул 
трубку.

За три недели своего пребывания в качестве исполняющего обязанности начальника 
отдела я смог узнать структуру и организацию проведения разведывательных 
операций за рубежом. В рамках НКВД существовали два подразделения, занимавшиеся 
разведкой за рубежом. Это Иностранный отдел, которым руководили сначала 
Трилиссер, потом Артузов, Слуцкий и Пассов. Задача отдела – собирать для Центра 
разведданные, добытые как по легальным (через наших сотрудников, имевших 
дипломатическое прикрытие или работавших в торговых представительствах за 
рубежом), так и по нелегальным каналам. Особо важными были сведения о 
деятельности правительств и частных корпораций, тайно финансирующих подрывную 
деятельность русских эмигрантов и белогвардейских офицеров в странах Европы и в 
Китае, направленную против Советского Союза. Иностранный отдел был разбит на 
отделения по географическому принципу, а также включал подразделения, 
занимавшиеся сбором научно-технических и экономических разведанных. Эти 
отделения обобщали материалы, поступавшие от наших резид