тив винтовку к ноге и ждал указаний, приняв их 
за немцев. Быстро оценив физические возможности противника, Бунцев сильным 
ударом нокаутировал охранника. 

"Добить поверженного на землю вражеского солдата", - подумал Бунцев, 

- но обнаружат труп, а там погоня по следам, днем скрываться трудно, лесов нет. 
Труп может принести гибель, а живой охранник может дать ценные сведения". 

- Ольга, скорей обработай этого чудака, вставь кляп в рот, да свяжи руки и 
спутай ноги, пока он не очнулся, - распорядился капитан. 

Пленный пришел в себя раньше, чем Кретова успела его привести в безопасное 
состояние. Он что-то заговорил, но радистка так внушительно ему показала, чтобы 
он молчал, иначе ему капут, что он закрыл рот и покорно дал связать себе руки и 
спутать ноги. 

"Замечательно! Такой крутой спуск, что мы можем сейчас утопить машину и уйти", 
- подумал Бунцев. И, когда Кретова закончила с охранником, капитан вывел 
спутанного водителя, забрал свое значительно возросшее имущество, развернул 
машину, выключил сцепление и, упершись в нее, направил ее под уклон к пруду. 
Увидя, как, набирая скорость машина скользнула в воду, пленный водитель 
вскрикнул, и на его лице был такой ужас, будто она проехала через него. Лимузин 
скрылся из виду, только выходящие на поверхность пузыри еще напоминали об 
утонувшей машине. 

На берегу осталось большое хозяйство - два пленных, излишнее оружие, остатки 
продовольствия и две промокшие немецкие шинели. 

- Товарищ капитан, пойдемте вдоль ручья, тут и следы скрыть легче и скорее 
можно найти какое-нибудь укрытие, до рассвета осталось меньше двух часов. 
Придется распутать пленного, а то с ними далеко не уйдешь. - Мы их между собою 
свяжем, - предложила Ольга. 

Пленных связали между собою, нагрузили лишним оружием без патронов, двумя 
отяжелевшими от сырости шинелями и пошли. Впереди шла Кретова, за ним крепко 
связанные проволокой, пленные. Шествие замыкал Бунцев 

Километрах в пяти от запруды нашли небольшой полуостров, заросший кустарником. 
Там решили остановиться на дневку, предварительно запутав следы. 

"Сюда никто без дела не зайдет, - подумал Бунцев, - да и обороняться здесь 
удобно". 

Расположились на дневку и капитан заметил, что соотношение сил не в их пользу - 
когда один будет отдыхать, то могут бодрствовать оба пленных. 

Закусив вместе с пленными, Бунцев и Кретова приступили к допросу "языков". 
Плотный, светловолосый, с открытым лицом среднего роста водитель машины майора 
войск связи Карл Вестфаль оказался австрийцем. По его словам, он участвовал в 
Венском восстании, после прихода гитлеровцев работал в подполье, его старший 
брат погиб в 1937 году в Испании в войне против фашистов, которых он ненавидел, 
но ему пришлось им служить. Его отец был в плену в России, там хорошо научился 
разговаривать по-русски, от него и дети научились не только немного говорить 
по-русски, но и уважать народ, свергнувший самодержавие и помещиков и 
капиталистов. Карл уверял, что он мечтал попасть в Россию, но пришли проклятые 
гитлеровцы, и все перевернулось вверх дном. Он поехал на работу в Германию, там 
женился в Хемнице. 

- Я понимай, - говорил он, что вы мне можете не доверяй, но дай мне дело и я 
буду показать, - закончил Карл свою биографию. Потом он рассказал все, что знал 
об обстановке в тылу и на фронте. 

"Вот ведь оно, воинство фашистское, в нем много зверья, которых нельзя щадить, 
но есть и такие, которых можно и помиловать", - подумал Бунцев. 

Шофер мог еще пригодиться. Труднее было с охранником-венгром. Тот плохо понимал 
немецкий язык, а Бунцев и Кретова очень мало знали венгерских слов, но и с ним 
нашли возможность объясниться, используя Карла в качестве переводчика. 

Вначале пленный не столько отвечал по существу задаваемых вопросов, сколько 
ругал Гитлера, фашистов, Салаши. Оказалось, что пленный принял их за советских 
разведчиков. Смелые действия и форма советских летчиков не оставляли у пленных 
никаких сомнений. 

Из с трудом добытых показаний пленных они установили, что до линии фронта все 
еще было около 40 километров, что все населенные пу