— Закурить бы, — попросил Иван. Ромашкин разрешил: 
 — Покури, Ваня. Ну-ка, хлопцы, прикройте его. Разведчики окружили Рогатина, 
растянув в стороны широкие рубахи маскировочных костюмов. Иван стукнул кресалом,
 прикурил от тлеющего фитиля. Приятный дымок защекотал в ноздрях разведчиков. 
 Большое ли дело — позволить человеку покурить в трудную минуту? А вот Ивану 
запомнится эта чуткость командира и доброта товарищей. За все постарается 
отплатить им Иван: в бою ли, на отдыхе ли, где придется, но отплатит добром. В 
большом и малом помогает солдат солдату. Иногда вот так. А в другой раз, может 
быть, прикроет от пули. Разведчики столь часто рискуют жизнью и так много 
выручают друг друга из беды, что невозможно понять, кто у кого здесь в долгу. 
Да об этих долгах, о взаимных выручках никто и не думает, потому что взвод 
разведки — одна дружная семья. 
 Сейчас этот взвод спешил по бездорожью к деревне Квашино. Раньше там стоял 
штаб неприятельского полка. Теперь штаб, конечно, переместился. Но Василий 
надеялся прихватить какого-нибудь отставшего писарька или хозяйственника. От 
них можно добыть очень нужные сейчас сведения, узнать о том, чего ночью личным 
наблюдением или, как говорят штабники, визуально, не обнаружишь. 
 Еще на подходе к деревне разведчики услышали говор людей; там и сям мелькали 
светящиеся точки карманных фонариков. 
 — Неужели штаб не отошел? — удивился Ромашкин. 
 — Остался кто-то, — уверенно ответил Коноплев. — Какая-нибудь АХЧ. 
 Василий велел разведчикам лежать в огороде между грядками, а сам с Коноплевым 
и Рогатиным стал подбираться к единственной деревенской улице. На дороге увидел 
лошадей, запряженных в повозки. Подальше рокотал грузовик. Люди торопливо 
таскали какие-то ящики к повозкам. 
 — Грузятся, — объяснил Ромашкин, возвратясь к разведчикам. — Самый подходящий 
для нас момент. Упускать нельзя. Ты, Коноплев, бери Шовкопляса, Студилина, 
Голощапова и Епифанова с саперами. Пойдешь туда, где мы сейчас были. Ты, Иван, 
вместе с Пролеткиным, Жуком, Пантелеевым — на восточную окраину. Все остальные 
со мной — на западную. Сверьте часы, сейчас половина второго. Ровно через 
пятнадцать минут забросать фрицев гранатами и бить из автоматов. Главное, 
больше шума. Пехотные батальоны отошли, бояться нам некого. После налета 
собраться опять здесь же. Если станут преследовать, отходить вон на ту высоту. 
Понятно? 
 — Ясно. 
 — Усвоили. 
 По четким этим ответам Ромашкин понял: у ребят хорошее настроение. Да и сам он 
ощущал веселую дрожь — верный предвестник удачи.
 — Действуйте! 
 Он вывел остатки взвода на вероятный путь отхода противника и поставил 
дополнительную задачу: 
 — Мы откроем огонь позже коноплевской и рогатинской групп. Они пусть начнут. А 
когда фрицы драпанут из деревни, мы их тут и ударим. 
 Ромашкин расставил людей так, чтобы фронт был пошире, приготовил две гранаты и 
стал ждать, поглядывая на светящиеся стрелки трофейных часов. Стрелки будто 
остановились. Поднес часы куху, послушал: тикают. 
 Наконец время истекло. 
 — Ну, пора! — тихо сказал Ромашкин. 
 И его будто услышали на противоположной окраине и в центре деревни. Там 
забухали гранаты, затрещали частые автоматные очереди. Послышались крики немцев,
 беспорядочная ответная стрельба. И вот уже по дороге мчат галопом две повозки, 
а по обеим их сторонам — немцы. 
 Ромашкин напрягся. Кровь толчками понеслась по телу. Он приподнялся и метнул 
гранату, целясь в повозку. Тут уже открыли огонь разведчики, лежавшие рядом с 
ним, но невидимые в темноте. 
 Василий тоже приложил автомат к плечу и дал несколько очередей. Дико заржала 
лошадь, упала и забилась на земле, ломая оглобли. Другая скачками умчалась в 
поле, волоча за собой опрокинутую повозку. 
 Ромашкин, пригибаясь, пошел к повозке, оставшейся на дороге, за ним выскочили 
Цикунов и еще двое. 
 — Быстро осмотреть повозку, собрать документы, — скомандовал Ромашкин. — 
Поглядите, может, раненого подберете. Только чтобы на своих ногах ходил, 
таскать сейчас некогда. 
 Возле забора возникла темная фигура. Василий схватился за автомат. 
 — Товарищ старший лейтенант, не стреляйте! Это я — Саша! 
 — Почему здесь болтаешься? 
 — Так все трофеи к вам убежали. 
 — А где грузовик? Упустили? 
 — На месте стоит. Мы гранатами его покалечили. В нем мины. Полный кузов. 
Наверное, здесь саперы были. Хотели дороги минировать. 
 — Вовремя мы застукали их, — сказал вдруг из мрака Иван. 
 — И ты здесь? 
 — Я в дома наведался. Поглядел, может, бумаги какие оставили. Ничего нет. 
 Цикунов позвал Ромашкина: 
 — Офицер убитый. Посмотрите.
 Василий подошел, оглядел пожилого толстого обер-лейтенанта. Убитый как убитый, 
ничего интересного. 
 — Ну все! Пошли на место сбора. Цикунов, не забудь взять документы у офицера. 
 — Я тут чемодан нашел — его, наверное. В чемодане много бумаг и фотографий. 
 — Неси, разберемся.