— Воздух! Воздух! 
 Отрывисто и тревожно стал гудеть паровоз. Красноармейцы выпрыгивали из вагонов,
 скатывались по снежному склону вниз и бежали к редкому лесу, который чернел в 
стороне. Василий бежал вместе со всеми, крича на ходу: 
 — Взвод, ко мне! 
 И его бойцы, кто оказался поблизости, старались держаться с ним рядом. 
 Сзади бухнуло несколько взрывов, пролетел над головой запоздалый звук самолета.
 Василий вбежал в лес и внезапно услышал веселый хохот. Он не успел еще 
отдышаться, не мог понять, кто может смеяться в такую страшную минуту, под 
бомбежкой! 
 Пройдя сквозь заснеженные кусты, Ромашкин вдруг с изумлением увидел — хохочут 
немцы! И смеются они над теми, кто убегал от бомбежки. «Вы уже здесь? Как же 
так? Мы в окружении? Или уже в плену?» — растерянно думал Ромашкин, с отчаянием 
вырывая пистолет из кобуры. «В какого из них стрелять?» — не мог решить он и 
наконец все понял. За узкой полосой леса проходило шоссе. Там вели небольшую 
группу пленных — вот они-то и смеялись, увидев, как русские бегут от немецких 
самолетов. 
 Это были живые фашисты. Чтобы лучше их рассмотреть, он подошел поближе. От 
страха перед авиацией не осталось и следа, он совершенно забыл о бомбежке. 
Позади где-то грохотали взрывы, а Василий во все глаза смотрел на хохочущих 
немцев. Это были совсем не трусливые вояки, которых он собирался убивать, а 
здоровые, спортивного сложения солдаты, в хорошо сшитых и подогнанных по 
фигурам шинелях, в хромовых сапогах. 
 — Шнель, шнель, рус, ложись земля, рейхсмаршал Геринг сделает тебе капут! — 
кричал голубоглазый немец с мощной шеей и плечами атлета. 
 Остальные опять громко захохотали. 
 — Ах, гады! — вдруг выдохнул со свистом в горле невесть откуда появившийся 
Куржаков. Василий мельком увидел его ненавидящие глаза с черными кругляшками 
зрачков. Мгновенно Григорий рванул пистолет, не целясь, выстрелил. Немцы сразу 
попадали на землю и замерли, словно все были убиты одной пулей. 
 К Куржакову подскочил лейтенант из конвоя, заслоняя собой немцев, решительно 
крикнул: 
 — Нельзя, товарищ! Нельзя! — И тут же с угрозой: — Вы за это ответите! Под 
трибунал пойдете! 
 — Я за фашистов под трибунал? Да я тебя, гада, самого! 
 Куржакова схватили за руки. Немцы поднялись с земли. Теперь они испуганно 
топтались, сбившись в кучу. К счастью, лейтенант промахнулся. Старший конвоя 
пытался выяснить фамилию и записать номер части. Но пришедший на шум комбат 
Журавлев сказал ему: 
 — Уводи ты своих пленных подальше. А то разозлишь людей — всех перебьют. 
 Лейтенант поспешил на дорогу, все еще угрожая: 
 — Вы ответите! Я все равно узнаю… 
 А от поезда уже кричали: 
 — Отбой! По вагонам! 
 И опять Ромашкин мчался в поскрипывающем вагоне к фронту и жадно смотрел в 
окно. В дачных поселках, в открытом поле, в рощах и заводских дворах — всюду 
стояли войска, зенитные, танковые, артиллерийские части, крытые брезентом 
автомобили и повозки. «Сколько у нас людей, столько техники и всего горсточка 
пленных. Что происходит? Почему они нас бьют?» — с болью в сердце думал Василий.
 
 Ехали после бомбежки недолго, не успели обогреться, уже вот он — фронт. 
«Выходи!» В лесу у дороги старшины выдали боеприпасы. Ромашкин набил карманы 
новенькими красивыми патрончиками для своего ТТ. Здесь же пообедали. Горячий 
суп и макароны показались очень вкусными на морозе. 
 Дальше пошли в пешем строю. Уже слышался гул артиллерийской стрельбы, бой 
гремел впереди совсем близко. 
 Полк занял готовые, кем-то заранее отрытые траншеи. Не успели изготовиться к 
обороне, прибежал какой-то суматошный связист, затараторил: 
 — Товарищ лейтенант, в роще немцы. Я вдоль кабеля шел, порыв искал. А он, гад, 
бах в меня. Хорошо — промахнулся. 
 — Где немцы? — недоверчиво спросил Куржаков. — Ты мне панику не наводи! 
 — Вот в той роще. 
 — Откуда там немцы? Мы недавно проходили через эту рощу. 
 — Так стреляли же в меня! 
 — Сколько их? Связист помялся: 
 — Одного я видел. 
 — Лейтенант Ромашкин, — приказал Куржаков, — возьми отделение, прочеши рощу. 
 Василий, хоть и устал за день, отличиться всегда был готов. Прихватив 
отделение, он впереди всех поспешил за связистом, который все тараторил: 
 — Я только вышел на поляну, а он в меня — бах! Я вдоль кабеля шел… 
 — А ты почему не стрелял? 
 — Так у меня винтовка на ремне за спиной. Я снял, а потом думаю: кто знает, 
сколько их там? Может, десант целый. Убьют меня — и наши их не обнаружат. Решил 
доложить. 
 — Правильно сделал. 
 Василия и его группу встретил пожилой небритый старшина-артиллерист. 
 — За немцем, товарищ лейтенант? 
 — А вы откуда знаете? 
 — Это наш немец. 
 — Как ваш?