как только они оборвались, последовал рапорт:
- Товарищ подполковник, второй батальон готовится к занятиям, командир 
батальона майор Углов.
После команды "Вольно" Зайнуллин сказал:
- Замполит Ячменев пришел. - Посмотрел лукаво на Шатрова, добавил: - И думается 
мне, пришел посмотреть специально на вас, товарищ лейтенант.
- Я ему вчера представлялся.
- Он хочет видеть, как вы за дело беретесь.
- Разрешите идти во взвод?
- Зачем? - вдруг хитро прищурясь, спросил капитан и сам же ответил: Изображать 
кипучую деятельность?
Шатров смутился, он об этом не думал, просто хотел быть в своем взводе, раз 
заместитель командира полка пришел посмотреть, как он приступил к работе.
- Никогда не занимайтесь этим ИКД - изображением кипучей деятельности, - сказал 
капитан, - ведите себя естественно. Я вам разрешил устраивать сегодня быт - вот 
идите и определяйтесь на квартиру.
Видя нерешительность лейтенанта, Зайнуллин нахмурился:
- Все же хочется показаться начальству при деле? Бросьте. Показуха унижает 
человека. После этого самому противно. Успеете еще показать себя в настоящей 
работе. Идите, делайте, что я сказал.
4
Ранним утром Шатров вел свой взвод на первое занятие. Алексей очень волновался. 
Как отнесутся к нему солдаты? Они народ грамотный, заметят малейший промах. 
Осмеют? Едва ли. Наверное, потом между собой станут потешаться - как он 
сбивался, заикался или сказал какую-нибудь чепуху. "Считали же мы в училище, 
сколько раз во время лекции подполковник Евсеев скажет "так сказать". Эти 
слова-паразиты он произносил буквально в каждой фразе, сам не замечая того, а 
курсанты ставили палочки на бумаге, учитывая каждое "так сказать".
Взвод вышел по пыльной дороге в поле. Голубой простор в небе и бескрайняя 
желтая рябь песков. Только слева, неподалеку, возвышалось каменистое плато. 
Трудно проводить занятия на такой местности, даже ориентиры не подберешь. А по 
расписанию - тактика. Шатров накануне подготовил подробный конспект, да и без 
него знал тему наизусть. Только вот местность смущала.
Остановив взвод на небольшом, выжженном добела такыре, он повернул строй 
фронтом к барханам. Солнце пока еще не жгло.
Лейтенант не видел ни яркого солнца, ни такыра, ни взвода Анастасьева, тоже 
занимавшегося тактикой поблизости. Шатров был полностью поглощен своим 
волнением.
Знакомя со взводом, капитан Зайнуллин рассказал Шатрову, какие у его 
подчиненных наклонности, кто как стреляет, как ведет себя, чем увлекается.
И замкомвзвода сержант Ниязбеков тоже подробно доложил о каждом солдате. Но 
сейчас в голове Шатрова смешались и перепутались и фамилии, и имена, и кто 
какой год служит. Строй стоял перед ним одноликий - все одинаковые, как штыки, 
все одного роста, одинаково загорелые. Сапоги, ремни, головные уборы, оружие - 
все абсолютно одинаковое.
"Как я их буду различать? - с тревогой думал Шатров. - Даже глаза у всех 
одинакового цвета!"
Глаза, пожалуй, были сейчас единственным, что видел Шатров.
"Главное - не растеряться! - подбадривал он себя. - Неуверенность пройдет, 
нужно не дать повода для насмешек или прозвища - оно прилипнет".
И лейтенант говорил, говорил и говорил. Он разъяснял, как нужно действовать в 
наступательном бою с применением ядерного оружия, как использовать результаты 
атомного удара и что делать, если попал в зону высокой радиации.
Иногда ловил себя на мысли, что стремится не столько обучить подчиненных, 
сколько показать им свои знания. Но, даже признаваясь себе в этом, Шатров не 
пытался ничего изменить - глаза, устремленные на него, пока спокойны; смотрят 
внимательно - пусть так будет до конца, больше он ничего не хотел.
- Капитан Зайнуллин идет, - тихо подсказал сержант Ниязбеков.
И хотя Шатров не заметил приближения командира роты, он все же буркнул:
- Вижу.
Сказал, и самому стало противно. "Ну зачем так поступил? Человек шепнул, желая 
добра, а я оборвал его. В другой раз он промолчит". Подав команду "Смирно", 
лейтенант доложил командиру роты о теме занятий. И даже сейчас, повернувшись к 
Зайнуллину лицом, Шатров спиной чувствовал устремленные на него глаза. И 
поэтому думал не о сути происшедшего, а о том, как он чеканит строевой шаг, как 
приставил ногу, на нужном ли уровне у него ладонь, вскинутая к фуражке.
- Продолжайте занятие, - спокойно сказал капитан.
- У нас сейчас должен быть перерыв.
- Что ж, делайте перерыв.
Капитан жестом пригласил Шатрова отойти с ним в сторону.
Шатров шел рядом с Зайнуллиным и опять чувствовал к себе отвращение. Как с этим 
"вижу", которое он бросил Ниязбекову, так и тут насчет перерыва ляпнул некстати,
 до перерыва еще оставалось пятнадцать минут. Просто струсил. Подумал, что 
Зайнуллин уйдет, не дожидаясь возобновления занятий. Побоялся продолжать 
занятия при капитане. Значит, делал что-то не так? Да нет, все как будто 
говорил правильно. Тогда почему же испугался?
Зайнуллин шагал рядом, как всегда строгий и значительный. Он о чем-то думал. И 
думы эти, отражаясь на лице, казались тоже важными и значительными.
- Я со стороны наблюдал, как вы проводили занятия, - наконец промолвил капитан. 
- О содержании ничего не могу сказать - не слышал. А методика неправильная. У