про дэнги говорю! Привязанность, воспоминания, любовь все у нэго здэсь. Если бы 
он был малэнький человек, ему хватило бы для счастья одних дэнег. Но старшина 
Тимченко нэ малэнький человек, у нэго большая душа. Ему одной зарплаты для 
счастья мало. - Антадзе подумал, что-то вспоминая, и добавил: - Есть у меня 
тэтрадь, я в училище начал записывать интересные мысли и высказывания умных 
людей. В ней есть слова, которые очень хорошо к. старшине подходят...
Когда пришли в общежитие, все столпились в комнате Антадзе и Шатрова. Додик 
достал из чемодана общую тетрадь и, перелистав страницы, воскликнул:
- Вот, нашел: "Жизнь, нэ освещенная высшей целью, сведенная к голой борьбе за 
примитивные потребности существования, - такая жизнь - тоска, томление и 
гнусность".
- Ну-ка, читай, что еще у тебя там записано! - попросил Савицкий.
- Тут много...
- Ну несколько подряд прочитай.
Додик стал читать:
- "Живешь только тогда, когда пользуешься уважением других". "В лесу можно 
встретить дуб-великан, но это его величие зависит нэ от дуба самого по себе, а 
от той благодатной почвы, на которой онвырос..."
Шатров слушал и думал: "А ведь это верно. Не только по отношению к Тимченко - 
сам Додик не случайно такие слова записывает, он тоже стремится ими 
руководствоваться в жизни. А какой у меня лозунг? Чем я руководствуюсь? Неужели 
я такой пустой человек, что нет у меня никаких идеалов? Нет, это не верно. За 
Родину и я жизнь отдам в любую минуту. И приказ любой выполню ради блага народа,
 И на старшину Тимченко быть похожим мне хочется. Значит, хорошие стремления во 
мне есть, только они не упорядочены, расплывчаты..." Антадзе продолжал читать:
- "Когда эгоистическое счастье является единственной целью в жизни, жизнь очень 
скоро оказывается лишенной цели".
"Так это же про Берга! - едва не воскликнул Шатров. - А почему только про 
Берга? Это и ко мне, и к Савицкому тоже относилось, когда мы "капеллой" жили... 
В школе я тоже записывал много хороших слов, а в жизни вот не воспользовался 
ими. Надо будет попросить у Додика эту тетрадочку почитать".
Лейтенант Антадзе перевернул сразу все листы и весело сказал:
- На последней странице я записал и такие, тоже мудрые слова: "Самое трудное - 
познать самого себя, самое легкое - давать советы другим".
Офицеры засмеялись. А Ваганов сказал:
- Нет, дельная у тебя тетрадь. Давайте, ребята, как-нибудь вечерком ее почитаем.
 Тут есть о чем подумать и потолковать.
- Принято единогласно! - воскликнул Ланев, теперь готовый поддерживать все, что 
бы ни сказал Ваганов.
Лейтенанты разошлись по своим комнатам. А Шатров, оставшись наедине с Антадзе, 
попросил:
- Додик, дай мне полистать твою тетрадку.
- Бери, кацо! Пожалуйста, читай сколько хочешь, - радушно сказал сосед и подал 
ему тетрадь.
8
Нина Павловна Торопова надела в этот день самое лучшее платье. Она была женщина 
крупная, полная, лет сорока. Седина уже тронула темные завитые волосы, морщинки 
чиркнули по доброму круглому лицу.
Подполковник Торопов, провожая жену, добродушно усмехнулся:
- Лектор! Не представляю, о чем ты будешь им говорить.
Нина Павловна волновалась. Офицеров было немного, каждый из них годился ей в 
сыновья. Но выступать перед людьми для нее было делом непривычным. Лейтенанты 
Нине Павловне налили чаю. Тайком разглядывали ее...
- Не могли моложе подыскать, - шепнул Савицкий Ланеву. - Начнет сейчас: 
"Товарищи, мы должны, вы должны..."
Торопова действительно положила перед собой голубенькую ученическую тетрадь с 
конспектом и, после того как Ячменев ее представил, сказала:
- Товарищи...
Савицкий качнул головой: "Вот пожалуйста. Что я вам говорил!"
- Товарищи, семья офицера строится на моральных принципах, характерных вообще 
для советской семьи. Но условия военной службы придают ей и некоторые 
особенности. - Нина Павловна запнулась, посмотрела в конспект: Вот... в 
Дисциплинарном уставе, в третьей статье, сказано: "Воинская дисциплина 
обязывает каждого военнослужащего стойко переносить все тяготы и лишения 
военной службы, не щадить своей крови и самой жизни при выполнении воинского 
долга".
Шатрову показалось смешным, что женщина цитирует воинский устав. Он шепнул 
Антадзе:
- Очень интересно и ново...
- Волнуется человек, - сказал тихо Антадзе.
Торопова действительно чувствовала себя очень стесненно. Ей казалось, что она 
говорит очень плохо. То и дело проскакивают одни и те же слова. Лейтенанты о 
чем-то шепчутся. Наверное, смеются над ней. Вот, скажут, косноязычная жена у 
подполковника Торопова. Нина Павловна отложила конспект.
- В общем, сегодня я хочу вам рассказать о том, как лучше построить семью. Люди 
вы молодые, неопытные. Женитесь иногда впопыхах, а потом всю жизнь маетесь.
Офицеры заулыбались.
- Как вы думаете, что необходимо для создания крепкой семьи?
- Любовь, - томно произнес Савицкий.
Офицеры засмеялись.