ядерном взрыве и о маяке, которого поставил на повороте.
Вечером, когда на привале взвод ужинал и некому было вручить порцию хлеба, 
сахара и каши, лейтенант забеспокоился - где же Ченцов? Подобрал его кто-нибудь 
или он так и стоит там, в песках, на повороте? Помня, как Зайнуллин костерил 
его за то, что он подводит роту, Шатров не осмелился подойти к капитану и не 
доложил об оставшемся солдате.
Лейтенант поглядывал вдоль колонны - не бежит ли Ченцов к своему взводу? Может 
быть, его подобрала последняя машина, и теперь, воспользовавшись общей 
остановкой, он поспешит к своим. Но солдата не было.
Не успел Шатров решить, что же делать, как прозвучала команда "По машинам", и 
рота опять помчалась навстречу откуда-то выдвигавшемуся "противнику".
Только на другой день утром, когда опять остановились ненадолго, чтобы 
позавтракать, Шатров подошел к Зайнуллину и доложил об отсутствии солдата. Даже 
под слоем пыли было видно, что капитан побледнел. Он коротко бросил:
- Идемте! - и быстро зашагал к комбату.
Доложив майору, Зайнуллин не сказал Шатрову ни слова. Он стоял рядом с 
лейтенантом и ждал, пока майор Углов и начальник штаба по радиостанциям 
запрашивали всех - нет ли у них Ченцова.
Убедившись, что солдата нигде нет, Углов доложил о случившемся начальнику штаба 
полка.
- Разрешите послать за ним одну машину? - спросил майор, держа перед собой 
микрофон.
- Да.
- Пошлю того, кто его оставил. Он дорогу знает...
- Есть! - И, обращаясь к Шатрову, майор коротко приказал: - Вернитесь! Заберете 
солдата и прибудете вот в этот район. Дайте вашу карту. - Майор сам обвел 
красным кружком место, куда следовало Шатрову возвратиться: Отправляйтесь!
Никто не ругал Шатрова. Но Шатров чувствовал - все, ненавидя его в эти минуты, 
сдерживаются только потому, что надо действовать очень быстро. Все знали: с 
пустыней шутки плохи! Только замполит, капитан Дыночкин, укоризненно сказал:
- Как же вы одного оставили? Ни на войне, ни в пустыне люди в одиночку не ходят.
 Неужели не знаете этого?
...Шатров долго колесил по безмолвным горячим пескам в поисках солдата. Пустыня,
 когда по ней шли колонны, казалась обжитой, обыкновенной местностью. Только 
песок мешал движению. А вот сейчас, когда вокруг не было ни души и все барханы 
стали одинаковыми, Шатров впервые за все время почувствовал, что находится 
именно в пустыне и что пустыня эта огромна, безжалостна и опасна. Ему стало 
страшно. А каково в этом огнедышащем песчаном море Ченцову? Бедный солдат без 
воды, без пищи, да еще в одиночестве может погибнуть от солнечного удара или 
сойти с ума от этого колоссального раскаленного безмолвия. Здесь даже с целым 
взводом солдат на сильной машине чувствуешь себя почти обреченным.
Шатров метался по пескам. Он гонял бронетранспортер то вправо, то влево и 
вскоре окончательно запутался во множестве следов, оставленных подразделениями 
полка, средствами усиления и тыловыми службами, которые обеспечивали учения.
Замкомвзвода Ниязбеков, а потом и все остальные солдаты пытались вместе с 
лейтенантом сориентироваться и разобраться, где же они находятся.
Попробовали двигаться на север к засыпанному колодцу, чтобы от него начать 
поиски. Однако, проехав около двадцати километров, решили остановиться.
- Может, мы удаляемся, а не приближаемся к этому колодцу? - сказал Судаков, как 
всегда иронически глядя на лейтенанта.
К вечеру Шатров окончательно запутался. Бензин был на исходе. Уже не о Ченцове, 
а обо всем подразделении думал лейтенант. Теперь, если строго двигаться на юг, 
и то не добраться до края пустыни, вдоль которого идет железная дорога.
Шатров решил вести машину на юг, пока хватит горючего, а дальше выбираться 
пешком.
...Утром взвод Шатрова нашли вертолеты.
Подняв в воздух огромную воронку песка, один из них приземлился. Песок еще не 
успел осесть, а из машины выпрыгнул летчик в белом полотняном шлеме. Он 
подбежал к Шатрову и, не здороваясь, неприветливо сказал:
- Солдата нашли и вывезли на вертолете. Вы находитесь вот здесь. Летчик показал 
место на карте. - Бензин мы вам привезли. Двигайтесь строго на юг. Мы будем 
периодически к вам подлетать. Если собьетесь, подправим.
- Не собьемся, у меня есть компас, - сказал Шатров.
Летчик посмотрел на взводного. Алексей ожидал прочитать в его взгляде 
ироническое: "У тебя и раньше был компас!", но встретил в его глазах строгое, 
холодное презрение.
Шатрову предстояло еще вывести из пустыни взвод, поэтому летчик не сказал ему о 
том, в каком состоянии он подобрал в песках Ченцова. Солдат был без сознания. 
Может быть, он уже умер в госпитале, во двор которого, нарушая все инструкции, 
летчик посадил вертолет.
...Шатров со взводом медленно пробивался через пески. Приближение к железной 
дороге, к людям, к воде и жилью не радовало его. Он знал, там ждали его большие 
неприятности. Если бы не нужно было выводить взвод, он остался бы здесь, в 
песках, и умер в одиночестве. Кому он нужен там, на обжитой земле? Бергу, 
Савицкому, Ланеву? Плевать им на него. Наде? Матери? Когда они обо всем узнают, 
будут презирать его. Вот и выходит, что ждут Шатрова только Зайнуллин, 
Золотницкий и Кандыбин, ждут для того, чтобы публично наказать и объявить всем, 
что лейтенант Шатров не офицер, а ничтожество. Стоит ли ради этого выходить... 
Шатров не отрываясь с сожалением смотрел на проплывающие мимо горячие горы 
желтого песка. Совсем недавно он проклинал эти барханы, боялся их, старался